Другие женщины: эволюция женского начала.

17.12 Женщина, избежавшая ловушки абсолютной веры в необходимость, обладает божественной легкостью. Ее смех, звук ее голоса, ее манера двигаться и смотреть, все отличается от манеры других людей, прибитых необходимостью к земле. Детское, юное, доброе и доверчивое есть непременные атрибуты этой легкости; в идеальном случае, к ним прибавляется мудрость и знание, чтобы уравновесить легкость на весах гармонии. Женщина, являющаяся одновременно юной и старой, радостной и знающей, — идеал и образец проявления женского начала; добавляя к юности и старости зрелость, плодородную и порождающую, мы получаем три лика богини, образ Великой Матери всего сущего.

17.13 Говорят, что на таких женщинах лежит печать харизмы, однако это не совсем верно. Правильнее было бы сказать, что они отражают счастье в наш мир, нечто неуловимое, изменчивое, но захватывающее дух у всех, кто соприкасается с этим феноменом.

17.14 Если бы родители понимали, что истинная ответственность перед миром их дочери заключается не в социальной корректности, а в собственном счастье, множество учебных заведений бы обезлюдело. Величайшим грехом является обучению девочек чувству долга вместо навыка счастья. Такое воспитание можно сравнить с воспитанием в бедных семьях — вместо навыка богатства, детей приучают к мысли о тяжести бедности; вырваться из этой ловушки получается далеко не у всех.

17.15 Важно понимать, что сами родители далеко не всегда хорошо понимают, что есть счастье; находясь в изоляции от глубинных источников, мать не может предложить дочери ничего, кроме рефлекторной защиты; как может мать обеспечить своей дочери ее счастье и силу, если ей самой не была передана традиция женского счастья, если цепь передачи в ее семье прервана много веков назад?

17.16 Возможно, поэтому в психологии так устойчив миф о расторжении внутренних связей с родителями; необходимость от освобождения от этих зависимостей приравнивается к возможности создать новую, более продуктивную личность. Есть разумное зерно в идее не следовать негативным программам, однако, в каждой женщине скрыта возможность легкости и тяга к счастью.

17.17 Женщина, постигнувшая легкость, уже не доверяет необходимой серьезности и тяжести мира; на собственном опыте, объединяющем опыт всех душ, она знает, что гусеница и бабочка — это не одно и то же, ей не приходится отчуждаться от своего прошлого и семьи; напротив, она испытывает невыразимый восторг от созерцания этой мистерии, в которой необходимость уступает права свободе.

17.18 Есть несколько ситуаций, способствующих обретению этой легкости — счастливая любовь и счастливое материнство; привычка наполнять жизнь явлениями легкими и прекрасными; чувствительное восприятие музыки, природы, поэзии и философии. Все лучшее, что может произойти в жизни женщины, само притягивается к женщине, обладающей этой легкостью.

17.19 Вернее было бы сказать, счастье и радость, исходящие от женщины в этом состоянии, заряжают пространство вокруг нее, мир, как и всегда, отражающий только нас самих, возвращает ей ее собственную радость. Женщина в состоянии легкости обладает даром надежды; в этот период она сама становится надеждой для мира.

17.20 Если раньше мы говорили о женщинах, хранящих тайное знание; о других женщинах, актуализирующих чужие жизни и жизнь мира в целом; о женщинах, в ритуальной невольной магии очищающих мир от хаоса, — теперь мы говорим о женщинах, в которых сосредоточено счастье мира.

17.21 Важно понимать, что любая женщина хранит в себе все эти состояния, заданные в потенции. Возможно, это художественное преувеличение, а, может, и нет, но я возьмусь утверждать, что состояние счастья присуще женскому началу на некотором уровне генезиса, самого его строения. Я также возьмусь утверждать, что это состояние счастья является той питательной средой, в которой развивается новая жизнь, чтобы быть продолженной; это счастье является внешним, человеческим выражением закона любви, которая охраняет все сущее, как сила гравитации, от потери формы и обеспечивает взаимопритяжение.

17.22 Состояние легкости является наивысшей манифестацией женского знания, как бы болезненно не было отсутствие слов и средств для его выражения. Это знание, говорящее о том, что мир устроен правильно, что мир основан на любви и ради продолжения жизни, является тайной женской религией всех времен и народов. Такая счастливая легкость сродни глубокому душевному здоровью. Неврозы и одиночество, через которые проходит практически каждая женщина, являются только моментами инициации в тайное знание, клапаном, который предохраняет женщин от животного состояния счастья, в которое так легко упасть при благоприятных условиях.

17.23 Именно это состояние воздушного, невесомого парения противостоит тяжести земли, в которой оказывается женщина, теряющая саму себя. В следующей главе мы рассмотрим, как разрешается этот кризис перехода из одного состояния в другое.

18. Магия