Другие животные

— Это да, — согласился хомяк, — Только сдать меня не кому. Одинокий я — как морской волк. Ром, свиная грудинка и яичница — вот все, что мне нужно. Раньше жил в кинотеатре, а сейчас меня выселили…

— Ладно, ты полежи тут под листиком, я своих попрошу, чтоб они подежурили. Постараюсь тебя пристроить.

Кот убежал, а к утру вернулся с доктором Иваном Ивановичем. Через месяц Алексея поставили на лапки, правда одна лапа не сгибалась, но хомяк этим даже гордился. А на новый год его подарили бывшему клоуну Михал Михайловичу. Тот давно сокрушался, что ему не с кем обсудить кино, а для пенсионера кино — важнейшее из искусств. Теперь каждый вечер они садятся на диванчик и смотрят фильмы. Днем Алексей учится. Михал Михалыч не позволяет зверям весь день валяться у телевизора. И, знаете, Алексею это даже нравится. Он узнал, что в мире, в настоящем мире, чудес даже больше, чем в кино. А еще у него появились друзья. Пусть не такие красивые и крутые как актеры, зато настоящие. Они уважают Алексея за смелость и фантазию, а он, он просто очень их всех любит.

Как собачка Морковка искала Ирий

Бродячие собаки и крыс Филимон сидели в тупичке между старыми гаражами. Невдалеке шумела дорога. По высокой эстакаде грохотали электрички. В кольце сумасшедшего движения, сверкая стеклами, взмывали ввысь небоскребы. Город бурлил и торопился. А тут, за покосившимся забором, было тихо и уютно. Невысокие боксы, давно уже стояли пустыми, и лишь иногда в них наведывались владельцы, чтобы оставить в ставшем ненужным гараже, ставшие ненужными вещи. Крыс и собаки грелись у небольшого костерка, разложенного в старом железном диске от Жигулей

— Ну, Морковка, и ты оказалась на улице? — продолжил разговор Филимон

— Да, понимаешь, произошла какая-то чудовищная ошибка. Они уехали с дачи, а меня забыли в лесу. Я тебе говорила, что меня по утрам отводили в лес, делать всякие дела?

— Говорила, — покачал крыс головой

— Ну, вот и тогда тоже отвели. Потом слышу суета, машина загудела, я затявкала. Побежала вокруг заборов, захожу в поселок. Наши ворота заперты, никого нет. Тогда, стала там крутиться. Думала, вернутся за мной. Потом поняла, что с ними что-то случилось в дороге. Знаете, я сериал видела, когда в доме жила, там человек потерял память, по-научному называется амнезия. Этот несчастный ничего не помнил. Даже про ребенка своего. И у моих, наверное, тоже амнезия. Долго я их ждала. Хорошо меня Арчик подкармливал, это пес, он на нашей же улице жил. Я с ним познакомилась, когда однажды с Викой гуляла. Он очень добрый, предлагал к ним житъ проситься, но я не стала. Как же я могу своих хозяев на чужих людей поменять?

— Слушай, Морковка, да ведь они тебя бросили. Неужели не ясно? Сколько таких собачек по осени одни остаются. Летом поиграют с ними на даче, а потом — адью!

— Точно, бросили. Сплошь и рядом такое, — загомонили, вскакивая, собаки

— Ни стыда нет, ни совести, — тявкнул крупный мохнатый пес. — А еще «люди»!

— Не правда, мои хозяева не такие! Они меня любили. Просто беда случилась. Вот вы слушайте дальше.

Крыс подбросил веточек в костерок и поплотнее закутался в рваную матерчатую сумку. Собаки покрутились и снова легли вокруг очага.

— Я пошла в город, — продолжила Морковка. — Я слышала, что Викина мама говорила про свой городской дом и все запомнила: и что он высокий в девять этажей, и про цвет, и номер подъезда, а главное, что рядом с домом автобусный парк и утром очень шумно. Я, правда, не думала, что в городе ТАК много домов и автобусных парков. Но, если очень-очень хотеть, то все получится. А я очень хотела!

— И нашла?

— Нашла! Все оказалось так, как я предполагала. Они потеряли память. Представляешь, утром я сидела, караулила у подъезда, и вдруг — Вика, — Морковка задохнулась от чувств, забила хвостом, прикрыла глаза, — выходит из подъезда с какой-то тетей. Я к ней.

— Ну? — нахмурился пес.

— Тетя эта испугалась, кричит «Фу, пошла!», зонтиком замахала. Вика ее за руку тянет, и говорит. «Пойдем скорее, а то опоздаем». И все. Они ушли Я, конечно, была не в форме — худая, грязная. Но, скорее всего, дело не в этом, просто амнезия. Потом я долго в их дворе жила, и мылась в луже, чтоб вид вернуть, и тявкала при встрече. Один раз только Викина мама сказала: «Смотра собачка на Морковку похожа». Я к ней побежала, а она дверью входной хлоп у меня перед носом.

— Слушай, — серьезно посмотрел на нее Филимон, — так нельзя! Ты должна признать, что они тебя бросили. Это правда.

— Нет, не правда. Меня не могли бросить. Я хорошая.

— Ты — хорошая, они — плохие, — стукнул лапой черный песик с ободранным боком.

— Эх, ребята, — протянула молчавшая до этого белая кудрявая собака. — Вот, говорят, есть на свете страна Ирий. Так там, уж если кто взял пса, все! На всю жизнь.

— Расскажи про Ирий, Пулька, расскажи, — запросили собаки.

— Что ж, хорошо, — Пулька села, встряхнула свалявшуюся шерсть, убедилась, что взгляды всего общества прикованы к ней, и начала. — Далеко на Севере, есть страна Ирий. Живут там только люди, собаки, козы и утки.