Другие животные

Таракан Федя мечтал работать в цирке. Конечно не с раннего детства — откуда таракану знать про цирк? Как большинство насекомых этого вида он происходил из семьи потомственных уборщиков — они следили за чистотой на небольшой кухне: каждую ночь подбирали с пола и со столов крошки и объедки, слизывали пролившийся сок и сладкий чай, распихивали пыль по углам и так далее, и тому подобное. И так бы он и прожил свою жизнь: состоялся в профессии, завел семью, честно трудился и встретил старость достойным тараканом, но однажды, все перевернулось в его жизни.

Началось все не очень удачно — Федя заснул в кармане пальто, прибирая крошки от шоколадного печенья. В принципе его мама запрещала детям лазить по карманам, тем более покидать кухню, и карабкаться в зимнее пальто, но Федор так любил шоколад! Но, что случилось — то случилось. Слушайте дальше. Проснулся он уже в совершенно новом месте — большой раздевалке-гардеробе. Он тыкнулся туда, сюда, пробежал между множества ног, оскальзываясь на непривычно гладком каменном полу. Кругом было столько света, стекла и зеркал, что таракан совершенно оробел. Он оглянулся назад и уже подумал о том, что следует вернуться в знакомый карман и подождать пока хозяин доставит его обратно домой, но любопытство, этот демон искуситель, погнало его вперед. «Я совсем немного осмотрюсь, и сразу назад — думал Федор, — Что за место такое? Людей много и пахнет необычно. Пять минут и домой!». И он заскользил вдоль стенки, чтобы не попасть под бесконечное разнообразие мелькающих подошв. Он как раз набрал хороший темп, когда откуда-то сверху раздался оглушительный звонок. Федор застыл, а клубящаяся толпа вздрогнула и стала, как в воронки, затягиваться в широко раскрытые проемы дверей, за которыми сиял яркий свет. Федор некоторое время раздумывал — справа соблазнительно тянуло кухней, и он собрался уж было сбегать туда посмотреть достаточно ли там чисто убирают, и не нужна ли помощь (он был очень ответственный таракан), однако потом он решил, что работа может и подождать немного. Федор развернулся и поспешил вслед за всеми, через огромные деревянные створки в диковинный круглый зал. И как раз вовремя. Огромная и даже совершенно колоссальная люстра уже начала гаснуть. Внезапно вспыхнули разноцветные прожектора, закрутились, разбрызгивая зайчиков, зеркальные шары, грянула музыка. Федор забрался на поручень лестницы и застыл таращась во все глаза на большую круглую площадку в центре зала и шелковые занавеси, тяжелыми складками прикрывающие проход напротив. Марш все звучал, трубы и ударные все веселее и задорнее выводили свои партии, яркие пятна света все быстрее бегали по манежу, и тут занавес дрогнул, распахнулся и на арену хлынули люди. Но что это были за люди! В ярких блестящих костюмах, радостные они кувыркались и прыгали, жонглировали и стояли на руках, танцевали и подкидывали в воздух гири. Оркестр свирепствовал, манежное веселье буквально затапливало душу нашего таракана, а уж когда на арене появились и побежали по кругу звери, сопровождаемые дрессировщиками, Федор зарыдал. Он понял, что больше никогда не сможет жить вне этого праздника и что сердце его сейчас убежало и тоже танцует в ярком круге сцены. Представление он смотрел, не отрываясь, не шевелясь и почти не дыша. А после, когда свет уже погас, зрители разошлись, и на арену выехала уборочная техника Федор направился за кулисы. Цирк затихал. Артисты разъезжались, затихали голоса и смех. Служащие зверинца и дрессировщики, покормив и осмотрев своих питомцев, гасили в отсеках свет и прощались с животными. Некоторые счастливцы, например, дрессированные пудели и группа попугаев, спешили со своими воспитателями по домам. Федя неприкаянно ходил по коридорам. Он нюхал новые запахи, осматривался, мечтал. Коридор сделал очередной крюк. Потянулись закрытые двери, из-за которых пахло пылью, пудрой, нафталином и почему-то сосисками. Таракан неторопливо пробирался вдоль стены, как вдруг заметил, что из-под дальней двери сочится желтый свет. Федор прибавил темпа и поднырнул в щель. Помещение, в которое он попал, было совсем небольшим, даже меньше прошлой Федоровой кухни. По стенам висели афиши, в углу были навалены какие-то вещи и размещалась большая передвижная вешалка с яркими костюмами, на низком столике перед зеркалом с отбитым уголком, стояли в ряд какие-то баночки и палетки, дыбились на распорках всклокоченные рыжие парики, источала сосисочный аромат микроволновка. Рядом со столиком, в продавленном стареньком кресле сидел молодой человек, читал что-то в телефоне и одновременно стирал с лица салфеткой яркий грим. Торшер с цилиндрическим желтым абажуром бросал на юношу неяркий мягкий отсвет.