Другие животные

Федор вскинул передние ножки, полилась нежная совершенно зимняя музыка. По залу снежинками замелькали редкие зайчики от зеркальных шаров, а на экранах огромная тень Федора танцевала волшебный танец. Это было выступление эльфа! Волшебника! Настолько точны были движения, так великолепно придуман и поставлен номер, что публика затаила дыхание, а после устроила такую овацию, которую Цирк не видел давно. Да — это была победа! Федор стоял в центре манежа, кланялся и снова плакал от счастья, как тогда, в первый раз, когда он увидел и полюбил этот удивительный и такой непростой цирковой мир.

Как коза Фрося на лыжах каталась

Зимой очень хорошо в горах, особенно тем, кто умеет кататься на лыжах. Снег блестит, солнце сияет, в долине играет музыка, слышен смех, веселые, румяные спортсмены едут вверх на подъемниках, болтая ногами, или мчатся вниз по крутым спускам, взрывая лыжами мягкий снежок. Андрюша и Катя начинали мечтать о поездке в горы уже в сентябре. Они проверяли свои лыжные костюмы и каски, специальные маски и очки от снега и солнца, рассматривали карты спусков, которые привезли несколько лет назад с любимого курорта. Спорили о том, на каких трассах кататься сложнее, какие подъемники удобнее и разрабатывали программы прохождения спусков на каждый день. Надо ли говорить, с каким интересом слушала их Фрося.

— И что, прям разгоняешься и едешь? — жадно спрашивала она у Кати.

— Конечно, как будто летишь! — заверяла подруга. — Кругом снег, небо сияет, такой простор. — Ой, как здорово, — заводила глаза коза шла рисовать горы.

Ближе к зиме коза стала волноваться. Папа обсуждал с Иваном Ивановичем поездку, договаривался насчет квартиры в долине, сверял с Андреем список необходимого снаряжения, в общем, разговоров было много, но из них никак нельзя было понять главное — берут Фросю с собой, или оставляют дома с бабушкой. Коза вся извелась. Казалось бы, что мучиться, пойди, да спроси. Но у Ефки была на этот счет своя теория.

— Смотри, — объясняла она Кате, — спрошу я у мамы, а она возьмет и скажет мне: «нет», и я сразу сильно расстроюсь. А так у меня пока есть надежда.

Зато сколько радости было на Новый год, когда Фрося, распаковав свои подарки, увидела настоящую козью горнолыжную каску и маску с желтыми стеклами

— Ура, я еду! — орала коза, бегая в каске по квартире, — Я буду супер лыжник! Держись Андрюха, я тебя обгоню!

— Только, если кувырком, и то не факт, — отмахивался Андрей.

— Вот увидишь, вот увидишь! — хорохорилась Ефка. — В первый же день всех сделаю!

Однако, разумеется, ни в первый день, ни даже во второй Фрося Андрюшу не обогнала, и вообще каталась отдельно на специальной учебной трассе с инструктором Сергеем, — Приседаем, ножки согнуты. Опора на нижнюю лыжу. Привстали, разворот, снова присели! Корпус смотрит в долину! — командовал Сергей снова и снова съезжая с Фросей по маленькому тренировочному спуску.

Спуск был, по чести сказать, почти пологий, кое-где козе приходилось даже отталкиваться, чтобы набрать скорость. Кроме того, со всех сторон площадка была огорожена сетками, чтобы другие спортсмены не мешали новичкам, а наверх малышей затаскивал скромный бугельный лифт, к которому нужно было цепляться самостоятельно, и ехать вверх, стоя на лыжах.

Наконец, утром в среду Сергей с Фросей сели на настоящий большой кресельный подъемник и стали подниматься наверх — к трассам. Всю поездку Фрося вертелась, ерзала и подпрыгивала — так ей хотелось скорее оказаться на настоящем длинном склоне. Сверху, трасса не казалась очень сложной. Лыжники весело и даже как-то расслабленно скользили по ней, элегантно маневрировали, некоторые дурачились. Сергей помог Ефке спрыгнуть с кресла и подвел ее к старту.

— Вот, Фрося, мы на зеленой линии. Это самый простой, но уже вполне взрослый спуск. Я поеду вперед, а ты старайся ехать по моим следам. И не забывай сгибать ноги. Раз, два, вперед.

Он легко оттолкнулся и заскользил вниз. Фроська юркнула за ним.

Иван Иванович неторопливо съезжал по склону. Солнце ярко светило, воздух был такой пронзительно чистый и свежий, что его хотелось пить, снег достаточно мягкий и легкий — ровно такой, как нужно для катания, — мягко пружинил под кантами лыж. Доктор сделал крутой разворот и остановился перевезти дух перед очередным участком трассы. Широкий склон плавно уходил вниз, и Иван Иванович залюбовался открывающимся видом на долину. Внезапно, он услышал всхлипывания, и снизу показалась коза. Она карабкалась по склону в тяжелых лыжных ботинках, морда была заплаканной, губы дрожали, как, впрочем, и вся остальная Фрося.

— Фросенька, что такое? — поймал ее за курточку доктор.

— Ой, Иван Иванович, спасите! — вцепилась в него Ефка.

— Что такое? Где твои лыжи, где Сергей?

— Там, — коза махнула вниз копытом. — Он мне говорит: «езжай». А там обрыв! Волчий овраг! Стена отвесная — задыхалась и всхлипывала коза. — Как ехать? Погубить. Погубить решил. А ведь я уже совсем почти стала послушной. Ой-ей-ей!