Другое детство

В полном замешательстве я продиктовал свой телефон, который был записан в вынырнувшую из недр портфеля записную книжку (нет, языков пламени не было, и громового урчания — тоже). Потом Агасфер вырвал листок из той же книжки, написал на нём номер и протянул его мне. Он предложил подвезти меня до метро, но я отказался, соврав, что у меня будет ещё один показ: не хотелось сидеть с ним в машине, уж лучше пройтись под закатным осенним солнцем.

По дороге домой настроение менялось каждое мгновение. Мне то становилось страшно, то наваливалось необъяснимое счастье. Приехав, я валился с ног от усталости, но скорее душевной, чем физической. Я подумал, что Агасфер, наверное, энергетический вампир, которых так часто обсуждали на маминых собраниях — присосался ко мне и теперь даже на расстоянии вытягивает все силы.

Весь вечер и следующий день я делал вид, что занимаюсь своими обычными делами: сходил в магазин, показал квартиру недалеко от дома, отварил сосиски с картошкой на обед, потом лежал и читал. Но сколько я ни старался обмануть самого себя, мне это не очень удавалось. Я ждал звонка Агасфера и боялся этого звонка. В самом звонке не было ничего страшного, проблема была в том, что я не знал, что сказать ему.

Что он вообще из себя представляет? Обычный мужик, раздобревший к своим тридцати от кабинетной работы и мягких сидений авто. Ну да, странно смотрел на меня из-под своих очков, ну, вытянул из меня все детали моей жизни. Кроме самых интимных… Да и они… У меня было такое чувство, что он знает, но не так, как Вера Николаевна или тот некто, с кем я разговаривал в церкви, а знает по-другому: не метания моей души, а самое низкое и грязное, что я скрываю от самого себя, известно ему во всех подробностях. Именно этого я боялся: что он вытащит на свет всё то, что я с таким трудом прятал.

Когда вечером зазвонил телефон, у меня не было никаких сомнений в том, кто на другом конце провода.

— Алло, Артём Сергеевич? Здравствуйте, это Игорь Сергеевич говорит. Мы с вами квартиры давеча смотрели, если помните.

— Да, Агас… Игорь Сергеевич, здравствуйте.

— Так-с. Ну. Рассказывайте. Какие же ваши дела?

В других обстоятельствах меня бы забавляла эта его манера говорить нарочито старомодно, но в этот раз было не до шуток. Трубка прилипла к ладони, из неё доносился голос, который я ненавидел, но который притягивал меня к себе, как бездонная пропасть манит акрофобика.

— Нормально дела, — только и смог выдавить я, голос предательски дрогнул.

— А что, вы сегодня вечером ангажированы?

— Да нет. Ничего особенного.

— Хм. Может, хотите встретиться за бокалом вина, поболтать о том о сём?

— Да нет, спасибо, я же не пью, — выпалил я, обрадованный, что есть прекрасный предлог отказаться от приглашения.

— Ну, если не пьёте вино, то можно и чаю, как водится. Что ж тут?

— Да и поздно уже, — я хватался за все соломинки, которые подворачивались под руку.

— Ну, это разве проблема, Артём Сергеевич? Мы могли бы за вами на машине заехать. Поговорили бы, пообщались, а потом бы вас обратно доставили в целости и сохранности.

Мне хотелось бросить трубку и выдернуть провод из розетки, но тут же думалось, что ничего ужасного в этом приглашении нет, так что незачем вести себя по-детски, почему бы и не согласиться. Но его скользкий голос вызывал в памяти такой же скользкий взгляд из-под овальных очков, и мне становилось противно, как будто таракан пробежал по обеденному столу. Я вдруг вспомнил, кто смотрел на меня так же странно: священник на службе в церкви. Я потом долго не мог избавиться от того взгляда. Наверное, он тоже был энергетический вампир, даром что священник.

— Ну, что же вы молчите, Артём Сергеевич?

— Да нет, Я всё-таки, наверное, не смогу.

— Ну отчего же не можете? Мы же вас не на Луну приглашаем. Мы тут рядом живём. Заедем за вами на машине, потом отвезём, куда скажете.

И это его «мы». Кто это «мы»? И это его «потом». После чего они меня отвезут, куда я скажу? Это всё звучало ужасно приторно, и давно уже было пора заканчивать разговор, но вертелась в моей голове одна мысль, которая не давала мне оборвать линию. Ведь Агасфер — не просто лысеющий и не очень-то симпатичный мужчина. Он представитель того мира, в который мне, может быть, никогда больше не откроется доступ. А если откроется, то неизвестно, скоро ли. Он один из них. У нас есть этот общий секрет, общая тайна, но он свыкся с ней, прожил с ней тридцать лет и не умер, не покончил с собой, не попал в сумасшедший дом. Даже работает и деньги зарабатывает, на иномарку вон хватило. Если бы не было этого «потом», то я бы мог, может, просто спросить его обо всём, столько всего обсудить.

Эта манящая дверь в запретный мир приотворилась лишь на узкую щёлочку, но мне было страшно даже заглянуть в неё, потому что я понимал — обратной дороги может не быть. И почти на автопилоте я захлопнул её так, чтобы она никогда уже больше не отворилась: — Да нет, Игорь Сергеевич, я и правда не могу. Нет-нет. Спасибо большое за приглашение.