Другое Место. Рассказы

— Про остальное вы, пожалуй, и вовсе скажете, что мне все привиделось, а я не смогу доказать, что видел это на самом деле, — сказал пациент. — А мне это точно не привиделось, потому что мне свело ноги, и от боли я бы никак не уснул. Да-а, так вот, я вдруг ощутил резкую перемену в самой обстановке встречи. Будто явилось какое-то особо важное лицо, хотя я не видел, чтобы кто-то приехал. Еще мне показалось, что настоящая встреча только после этого и начнется. Потом я вдруг совершенно ясно понял, что никакое там не сборище пустозвонов, с бору по сосенке, что все там Серые! Если спросить меня: объясни подробно, почему ты это вдруг понял, я бы не знал, с чего и начать. Через минуту-две я еще кое-что заметил. Все Серые, сгрудившиеся в зале, обрели некое положительное качество, которого я прежде не замечал. Они не просто являлись отрицанием всего, сплошным негативом, лишенным чего бы то ни было человеческого; нет, теперь в них проявилось что-то позитивное, про которое могу лишь сказать: я почувствовал ледяное дыхание ада… Словно наконец они перестали притворяться людьми и теперь ощущали себя совершенно в своей тарелке, будто вновь обрели свою дьявольскую сущность. А дальше, доктор… прошу вас иметь в виду: рассказ мой будет, скорее всего, бессвязным, нелогичным… С одной стороны, балкон тот оказался очень неудачным местом, я не хотел привлечь к себе их внимание, а потому лишь изредка поглядывал сверху вниз. С другой стороны, я был ужасно напуган. Да-да, доктор, страх пробрал меня до мозга костей. Я сжался на балкончике, прямо над этими созданиями, триста их там было или четыреста, неважно, но все — исчадия леденящего ада… Именно это, какое-то их общее свойство, которое я все поминаю, это ледяное дыхание ада, эти волны страха обрушивались на меня, одна за другой. Я трепетал, оказавшись на самом краю, над бездной греха и порока, разверстой на миллионы миль… Я ощущал эту адскую силу не снаружи, а изнутри себя, как будто самая моя сущность уже подверглась нападению и изнемогла от непрерывных атак. Чуть оступлюсь, потеряю сознание и окажусь в роли начальника концлагеря и буду выбирать, чью бы кожу натянуть на свой абажур… И тут кто-то, нет-нет, что-то появилось там, в зале! Кто-то или что-то, однако именно то, чего они все ждали, возникло на трибуне, прямо подо мной. Это я сразу понял. Я, правда, не мог с балкона видеть его (или — это). Я лишь ощутил, как внизу словно сгустился воздух, словно поднялся вихрь. Потом раздался голос — то был голос лидера, которого все ждали. Однако голос этот шел не снаружи, и я не ушами его услышал… Он звучал где-то внутри меня, в самой сердцевине, значит, я оказался полностью в их власти, если вы понимаете, о чем я. Негромкий такой, очень ясный голос, как по хорошей телефонной линии, но — изнутри… Сказать правду, мне вовсе не хотелось оставаться там, какие бы невероятные тайны мне ни открылись: я мечтал выбраться оттуда как можно скорее; но я был слишком напуган и некоторое время не мог двинуться с места.

— И тогда, мистер Пэтсон, вы услышали, что именно вещал этот… э-э-э… голос, так ведь? — спросил доктор.

— Кое-что, пожалуй, да.

— Отлично! Значит, вот что очень важно понять, — сказал доктор Смит, тыча своей великолепной авторучкой чуть ли не в самый левый глаз мистеру Пэтсону. — Вы узнали из этих речей такое, чего не знали раньше? Прошу вас, отвечайте, но подумайте хорошенько, мистер Пэтсон.

— Я вам сейчас такое скажу, — вскричал вдруг тот, — вы не поверите!!.. Да не про голос… об этом позже… нет, про Серых. Когда тот голос зазвучал, я рискнул выглянуть за ограждение балкона и чуть не потерял сознание от картины, которая мне представилась. Все они там — триста ли, четыреста, не в том суть — они все совершенно утратили человеческий вид и не пытались больше притворяться. Нет, они вновь обрели свой истинный облик. Это теперь были — как бы описать поточнее?.. — будто огромные, полупрозрачные жабы, а глазищи их зеленоватые сияли, как шестьсот или даже больше электрических ламп, они светились, не мигая, будто из-под воды, горя кромешным, адским огнем…

— Но что сказал голос? — настойчиво спросил доктор Смит. — Что вы запомнили? Мне важно это знать. Ну-ка, ну-ка, припомните.

Мистер Пэтсон провел рукой по лбу, но тут же изумленно уставился на нее, словно не мог понять, отчего она вся мокрая.

— Помню, голос благодарил их всех от имени Адараграффы — Властелина Всего Ползучего Воинства. М-да, как представишь себе эту силу — да только я и знать не знал, что у меня хватит воображения. Впрочем, что это такое — воображение?..

— Ну… ну… а дальше? Что еще вы там услышали, друг мой?