Другое племя

Но Бренан не слышал его. Не хотел слышать. Не мог.

44

Шутка Джека рассмешила всех. Звонкий смех поглотил грохот выстрела.

– Как это? – прошептал Арман, прижимая руки к груди. Ярко-красная кровь заблестела на бледных пальцах.

Бренан снова нажал на курок. Лора смотрела на отца, не понимая, что происходит. Реальность утратила стройность, превратившись в сон. Слишком быстрый. Слишком противоестественный.

– Уйди с дороги! – заорал Бренан на Джуд. Только сейчас она увидела оружие в руках незнакомца. Страх за свою жизнь заставил ее упасть на колени и закрыть руками голову.

– Пожалуйста, не убивайте меня! – взмолилась она.

– Папа?! – Лора в ужасе смотрела на обезумевшего отца.

– Зверь! – зарычал он, целясь Арману в голову.

– Беги! – крикнул Арману Джек, пытаясь встать на пути Бренана. Сильные руки оттолкнули его в сторону.

Ноги Армана подогнулись. Кровавая пелена застлала глаза. Реальность отступила. Он снова был в своем ненастоящем сне, на поляне, под ночным небом, и зверь опасливо смотрел на него, готовый сбежать в любое мгновение. В его желтых глазах не было ненависти. Скорее, боль и понимание. Они словно говорили: теперь ты понимаешь, что чувствую я? Но Арман не понимал. Он выхватил из костра горящую ветку и, размахивая ей, начал приближаться к зверю. Зверь зарычал и попытался ударить его лапой. Воздух наполнился вонью горящей шерсти. Арман снова замахнулся, надеясь на этот раз выжечь противнику глаза. Дикий вой боли прорезал ночь. Пламя охватило зверя. Затрещал жир. Крик ликования вырвался из горла Армана. Он победил. Он убил зверя. Выжег его из своего тела, несмотря ни на что. И теперь он был свободен…

А где-то далеко от этого места, в центральном парке чужого города, Бренан и Допс смотрели, как возле их ног умирает монстр в человеческом обличии… Рядом с ними стоял Джек – единственный друг этого монстра, зверя, которого Джек всегда считал человеком…

Допс и Бренан вывезли бездыханное тело зверя за город, бросили в приготовленную могилу, облили бензином и подожгли. Черный дым устремился в небо. Арман не чувствовал боли. Впервые в жизни он видел сны. Цветные и яркие в своей неповторимости. День за днем. Неделя за неделей. Пока не затянулись ожоги. Пока тело не излечило себя…

Арман открыл глаза, пытаясь сделать вдох. В просторной комнате было свежо и тихо. Мягкий свет заливал бледно-желтые стены, дощатый пол, белые жалюзи на небольших окнах. Поднеся к лицу руки, Арман недоверчиво посмотрел на тонкую бледную кожу. Свою новую кожу. Женщина, сиделка, поднялась со стула и, цокая каблуками, подошла к нему. На ней было надето легкое голубое платье. Густые черные волосы рассыпались по плечам настырными завитушками. В шоколадных глазах блестел интерес.

– Где я? – спросил Арман, избегая встречаться взглядом с сиделкой. Женщина подошла ближе. На вид ей было не больше тридцати.

– Ты помнишь, кто ты? – спросила она, наклоняясь к Арману. В скромном вырезе платья мелькнул белый кружевной бюстгальтер. Арман отвел глаза и пожал плечами. Женщина осторожно коснулась его руки. – Не бойся.

– Почему я здесь? – Арман почувствовал, как напряглись пальцы, сжимавшие его руку.

– Ты здесь, потому что я спасла тебя, – осторожно сказала женщина. – Ты помнишь, что с тобой произошло?

– Мне снились сны.

– Сны?

– Яркие, счастливые, – Арман смотрел в пустоту перед собой.

– А зверь?

– Какой зверь?

– Твой, – женщина осторожно улыбнулась. – Не бойся. Я знаю о тебе все. Даже больше, чем знаешь о себе ты сам, Арман. Намного больше. – Она представилась. – Кейн. Милдрет Кейн. – В шоколадных глазах вспыхнул нездоровый блеск. – И поверь, ты самое невероятное, что случалось со мной в жизни.

45

Ей было двадцать пять, когда факты сложились так, что не замечать связь между ними стало невозможно. Десятки убийств, совершенных по всей стране, собрались фотографиями и газетными вырезками на одном столе. Понимание пришло как-то внезапно. Среди ночи. Когда Милдрет лежала в холодной кровати и настырно пыталась заснуть. Сбросив одеяло, она вскочила на ноги, побежала к столу и трясущимися руками начала перекладывать вырезки из газет. «Господи! – вертелось у нее в голове. – Неужели никто не смог заметить этого?! Не смог собрать воедино?!» Она считала количество жертв. Пятьдесят? Пятьдесят пять? И это только те, что она смогла найти. Близость Пулитцеровской премии вскружила голову. Милдрет попыталась дать имя новому серийному убийце. Чем он работает? Ножом? Крюками? Нет. Она заставила себя успокоиться. Открыла бутылку скотча и сделала несколько глотков. Дыхание перехватило, а горло обжег огонь, но натянутые нервы успокоились. Милдрет позвонила редактору и сказала, что у нее есть статья века. Он что-то буркнул сквозь сон и повесил трубку.

– Я так и знала, что ты не сможешь отказать! – расплылась в улыбке Милдрет.