Другое прошлое

– Нет, – не выдержав его взгляда, я опустила глаза, – Ты прекрасно понимаешь, почему я хочу ехать. Мне безумно, безумно хорошо с тобой, – для убедительности я положила свои ладони ему на грудь, с каким-то маниакальным удовольствием впитывая в себя каждый удар его сердца, – Но мне надоели эти тайны. Меня буквально съедает неизвестность. Как я могут продолжить жить здесь, пока не узнаю, почему все так произошло со мной.

Эдвард скомкал меня всю, будто тряпичную куклу и со всей силы сжал в свое тело. Такой странный жест. Будто он боялся, что я сбег или исчезну.

– Воздух, – наконец залепетала я, но увы, меня слышали только позолоченные пуговицы его пальто, – Воздух! – повторила уже громче.

Смеясь, герцог отстранился, но оставил наши бедра соприкасаться друг с другом.

– Посмотри на меня, – я поправляла свою нелепую шапочку, когда голос Эдварда нарушил молчание.

– Я смотрю.

– Ты смотришь на мою одежду.

– Ну как на нее не смотреть, она бесподобна!

– Чем тебя так не устроили наши костюмы?

– Чем? Ты серьезно? Посмотри – я прокрутилась вокруг себя, ну во всяком случае попыталась, руки Эдварда все еще лежали на моих бедрах, – Мы же похожи на циркачей, ну или на сумасшедших. Вот зачем мне такая ярко-красная курточка с меховым капюшоном? А? А ты.. Твои панталоны с желтыми полосками смотряться просто..

– Возбуждающе? – глаза Сент-Мора смеялись. Казалось, он получал удовольствие от нашей перепалки.

– Да вот ни капли! Мы ведь выделяемся из толпы, как скоморохи! Вспомни, какими глазами нас провожали прохожие.

– В этом и смысл нашего маскарада.

– Стать максимально заметными? Но зачем?

– Эбби, малышка, я ж тебе уже говорил. Повторю. Дорога до Франции опасна, особенно сейчас, когда власти наплевали на все меры предосторожности и увели с граничащих земель почти все свои войска. Лет 5-6 назад здесь во всю орудывали шайки отморозков и бывших каторжников, не думаю, что сейчас лучше.

– И считаешь наша одежда их отпугнет?

– Во всяком случае меньше шансов, что такие полуоборванцы, как мы их заинтересуют. Если нас захватят в герцогской карете, то будут требовать выкуп, а может и хуже. Собой я готов рисковать без зазрения совести. Но не тобой, моя луноликая девочка..

Как всегда от его слов захотелось сорвать с себя всю одежду и броситься в объятия своего герцога. Отмахнув от себя срамные мысли (которые удивительно часто стали приходить в мою голову последнее время), я все же постаралась настоять на своем.

– Ну не знаю, можно же было взять охрану. Да можно и без них. Ты у меня вон какой сильный, уверена, одолеешь всех разбойников.

Эдвард хохотнул, немного отстранился, чтобы подойти к окну, и меня подтащил, обхватив за талию.

– Ты переоцениваешь мои таланты. Из оружия при мне только пистолет с двумя зарядами и нож. А нападающих могут быть толпы. Тем более, – он скосил на меня свой хитрый взгляд, – Будь у нас свита, вряд ли я смог бы так долго находиться с тобой наедине. Выбор сделан. Не знаю, правильный ли он, но надеюсь, все будет хорошо. Нам главное добраться до порта, а там Ла Манш и Франция.

– И я надеюсь, – тихо прошептала я, имея ввиду совсем иное. Встреча с воображаемыми разбойниками меня мало пугала, а вот конца нашего путешествия боялась до жути.

От грустных мыслей отвлек шум с улицы. Я услышала ржание лошадей и скрип колес.

– А вот и наша «золотая колесница» подъехала. Пошли.

И схватив меня за руку, Эдвард шагнул на улицу.

***

Ну про золотую колесницу он прям очень сильно преувеличил. То, что подъехало к станции больше напоминало огромный черный катафалк, потертый, с облупившейся обшивкой и огромным бесформенным козырьком. Тянула это страшилище четверка разношерстных лошадей сомнительного возраста. Но так как именно я настояла на поисках Бертона, то спрятала подальше свое недоумение и изобразила на лице жалкую улыбку.

– Помни о нашем договоре. Молчи, не реагируй на звуки, прячь глаза. Хорошо?

– Угу.

Эта была еще одна чудная затея моего герцога. Он не только купил (или нашел на свалке) наши костюмы, но и придумал нам роли. Я, например, полуглухой и немой слуга с хорошим почерком. А он.. Ой, от этой мысли мне всегда становилось смешно. Себе его высочество решил возомнить странствующим поэтом. Нет, не так, искателем народных словесностей и сказок.

Откуда в его голове родилась такая фантазия, не знаю. Но в первый раз, когда Эдвард с гордостью рассказал о своих планах, я хохотала до колик в животе. Был момент, когда он даже чуть обиделся. Но тут он сам виноват. Натянул синие в желтую полоску панталоны, сомнительной свежсти рубашку шоколадно-коричневого цвета и жилет с наполовину оторванными пуговицами. Хотя, стоит признать, даже этот нелепый костюм ему шел.

Сейчас всю эту красоту прикрывало серое мышиное пальто до колен, но штанишки то спрятать не удалось. Сдерживая смех и волнение, мы, наконец, взобрались в карету.