Другое тело

Музыка — это путешествие по лабиринту, подумала Анна. Слушая его, она поглядывала на каменный перстень Забетты, который поблескивал на руке Захарии.

— Откуда у Забетты перстень, который стоит все и в то же время ничего не стоит? — спросил он и перестал играть. — Вот этот, который она мне подарила и который сейчас на моем пальце?

— Перстень она получила вместе со своей неизлечимой болезнью от одного человека.

— А почему она доверила его мне? Неужели сама не могла воспользоваться его магической силой, раз так дорого за него заплатила?

— Она же тебе сказала, ей перстень помочь не может, он предсказывает будущее. Забетту с ее болезнью любая мысль о будущем ужасает. Впрочем, я не решилась бы заглянуть и в свое прошлое. Будь что будет, и спасибо за все! Я таких вещей боюсь. А ты?

— Думаю, у меня нет причин бояться своего будущего. Не знаю, почему я так считаю, но это так. Мне оно как-то безразлично.

— Ладно. Но если захочешь, ты можешь без труда узнать свое будущее. Перстень у тебя на руке, волшебный стих из бокала есть, его достаточно прочитать только раз, и он будет служить тебе до конца жизни. Не хватает только глиняного флакона с Богородицыными слезами. Но его мы добудем во время карнавала. Если ты передумаешь и откажешься от ворожбы, ни от кого не убудет. Перстень и так тебе очень идет. Договорились?

— Погоди-ка, — ответил Захария, — откуда тебе известно, что я знаю стих из бокала?

— Неужели ты не переписал его тайком от меня в ту самую ночь, перед тем как выбросить осколки в канал Чудес?

— А неужели ты никогда не спишь?.. И неужели он не потерял своей силы после того, как им уже воспользовался маэстро Джеремия?

— Нет, потому что он же не сумел им воспользоваться, у него ничего не получилось из колдовства, поэтому и стих, и перстень сохранили свои свойства; так же было бы и с водой из глиняного флакона, если бы Джеремия ее не выпил. Конечно, перстень маэстро остался у монсиньора Кристофоло, но у тебя есть свой собственный. Значит, как только мы добудем волшебную воду, то есть Богородицыны слезы, у нас окажется все, что нужно. Дело только за тобой, решай, хочешь или не хочешь узнать, что ждет тебя в жизни.

— Когда можно будет достать Богородидыны слезы?

— Я же сказала, когда начнется карнавал. Итак, милый мой красавчик скьявоне, тебе все-таки захотелось глянуть на собственную жизнь через замочную скважину?

— Но через эту замочную скважину я увижу не только свою жизнь, но и твою! Я хочу узнать наше общее будущее.

— А я не хочу!.. Ну, теперь поцелуй меня и отправляйся спать!

8. Комедия слуг

— За тобой должок — еще одно объяснение. Что за непонятные фразы говорил тебе маэстро и заставлял запоминать их? Мне через стену все было слышно.

— «Гномы», я тебе как-то говорила. Сейчас объясню, что это значит. Они связаны с комедией масок, которую иногда называют словом «дзанни»[4], что означает «комедия слуг». А иногда используют название «комедия дель арте». Но независимо от названия эти представления любят смотреть даже те, кто не ходит в театр.

— А где же их показывают?

— На улице, хотя иногда их путают с «ученой драмой». Ученую драму можно посмотреть и в театре Гримани, который существует уже более ста лет, и на Калле-дель-Театро. Но венецианский карнавал нельзя даже представить себе без другой уличной комедии, комедии слуг. В ней перед публикой появляются пять-шесть персонажей, всегда под одними и теми же именами и масками, в одних и тех же костюмах, но каждый раз они разыгрывают другую историю. Это слуги (zanni) и служанки (servette), ученый лекарь или юрист Баланзон, проказник Арлекин, Пульчинелла и другие. Самый известный персонаж — это Панталоне, старый сладострастник под черной маской и в красном костюме, потом капитан Кокодрилло, чье изображение, как видишь, покойный маэстро держал на стене.

Итак, продолжим. Как я уже сказала, актеры в комедии дель арте носят всем известные маски и прямо на месте, во время представления, каждый вечер выдумывают новую историю, всегда новую интригу и развязку all`improviso[5]. Это не так-то легко. Поэтому в помощь актерам существуют рукописные или печатные сборники монологов и тирад, сочных шуток, которые называются «лацци», или изречений («гномы»). Покойный маэстро был большим поклонником комедии масок, он сочинял и собирал сборники изречений для венецианской труппы «Джелози». В старости утомленный маэстро, зная, что у меня прекрасная память, диктовал мне такие фразы, а я должна была их запоминать и потом записывать, чтобы у актеров под рукой всегда были новые шутки и реплики. И наконец, скажу тебе еще кое-что, имеющее непосредственное отношение к нам с тобой.

— К нам с тобой? Ты шутишь?