Другое тело

Осталось непонятно, то ли Лиза хотела повернуть разговор в другое русло, чтобы разрядить напряженность, то ли вообще обратить все в шутку. Почувствовав это, Теодор Илич Чешляр включил музыку. Зазвучал голос какого-то восточного певца, который, казалось, пел, стиснув зубами тряпку…

— Это ты хорошо сказала, — ответила Лиза сквозь звучащую мелодию, — но я прекрасно знала, что мою повторную дефлорацию он предназначал не себе. Операция должна была стать чем-то вроде его небольшого прощального подарка мне, чтобы с помощью этой повторной невинности я продалась подороже какому-нибудь Теодору или другому охотнику до поздней любви. Мне даже жалко было уходить от моего хирурга, потому что он был красив, ездил на «бугатти», великолепно играл на рояле (у него был «Стейнвей», и я мечтала, чтобы меня в нем похоронили), у него были волнистые волосы, блестящие ухоженные ногти, белые зубы, гладкая кожа, одним словом, его ДНК заслуживала использования после его смерти. Умер он три года назад где-то в Азии, от птичьего гриппа. Меня утешил один армянин, специалист по компьютерам из «Europian Educational Network», он выучил меня на порногладиатора, это такой секс, между спортом и убийством. У этого были очень сильные икры, он всегда мочился сидя и был чемпионом по гребле на какой-то лодке в каком-то колледже. Он повез меня в Константинополь, там, на Мисир-базаре, купил мне ожерелье из плетеной золотой нити (двадцать два карата, двенадцать тысяч узелков на квадратный дециметр) и навсегда исчез из моей жизни в улочках Капали-чаршии, бросившись вслед за каким-то хорошеньким мальчишкой. Он оставил меня одну в турецкой столице, а мальчишку наверняка догнал, потому что позже, насколько мне известно, оказался в госпитале для больных СПИДом во Франции.

— Да твой каталог, пожалуй, не уступит списку кораблей у Гомера! Ты что, хотела иметь детей от представителей всех рас? — воскликнула Лиза и расхохоталась, но Лидия никак не отреагировала на ее слова. Она, не сводя глаз с Чешляра, продолжила перечень. Ужин стоял нетронутым и остывал рядом с бокалами фиолетового вина, которое все непоправимее становилось теплым.

— Следующим был доктор Уинстон Хев Фицджеральд, специалист по биоинженерии из Института биохимии в Бостоне. У него были кривые волосатые ноги, которые он тайком брил, и он утверждал, что у него есть другое тело. И что он может его почесать. Я как-то поинтересовалась у него, что это значит, и получила полный курс обучения. Это была излюбленная тема его самой узкой специализации. Суть дела состояла в следующем: Церковь считает, что причиной всех болезней является грех, с их точки зрения и смерть это болезнь. Мы так не считаем. Как же нам не умирать? Клетка нашего первого, земного тела атрофируется, и поэтому мы умираем, клетка рака не умирает никогда, она вечна. Подобным же образом некая разновидность клетки, похожей на клетку рака, дает нашему другому телу возможность существовать и после смерти… На это я ему возразила, что другое тело есть и у меня, но что свою другую киску я ему не дам, а сохраню ее для кого-нибудь получше, чем он… У тебя нет причин для радости, котик, — тут Лидия обратилась к Чешляру, — свое другое тело я берегу не для тебя…

Тут Лиза опять не выдержала и сказала:

— Думаю, что насчет другого тела ты далеко не всегда отделывалась шутками.

— Давай сразу расставим точки над «i» — мой любовник из Китая, Гораций Керуак, убит вовсе не потому, на что ты сейчас намекаешь: что я ради гадания хотела заполучить перстень, который ты видела в тот день на его мертвой руке. Керуак был убит в результате противоборства спецслужб, об этом, кстати, не так уж трудно было догадаться. Обычное дело для такой профессии! Для меня это стало большой потерей. У него было совершенно безукоризненное, стремительное тело. Он хорошо понимал всю опасность своей работы и то, насколько ненадежно его положение в Китае. Он-то и был тем, кто собирался колдовать, дорогая моя Лиза, а я просто помогала ему, раздобыв для него одно заклинание, необходимое для этого колдовства. Кроме того, я думала даже во сне.

Мы с Лизой переглянулись, вспомнив, что нам рассказывал Теодор о торговле заклинаниями, и Лиза, не сдержавшись, выпалила то, которое было известно ей:

— attor uf aiv al iuq ehc eipmoc inna. Это ты для него раздобыла?

— Откуда ты это знаешь? — изумился Теодор, который до сих пор молчал, словно набрал в рот воды, а Лидия в бешенстве воскликнула:

— Рылась в моих вещах в Китае?!

— Для этого незачем было рыться. Просто меня поселили в твою комнату немного раньше, чем ты ожидала. Но дело-то не в этом, а в том, что ты с этим заклинанием сделала.

Теодор сидел так неподвижно, словно прирос к своему стулу, а Лидия запальчиво возразила:

— Вопрос сформулирован неправильно. Дело не в том, что сделала я, а в том, что сделал с ним Керуак. Он решился на это колдовство, воспользовался заклинанием, а потом не снимая носил на пальце каменный перстень, чтобы, если он погибнет, хотя бы я смогла узнать, есть у человека другое тело или нет.