Другое завтра. Хроники города, которого нет

– Тут остался бензин. Надеюсь, эта штуковина заработает, – проверив электрогенератор, я несколько раз дёрнула за верёвку ручного стартера. Прибор глухо затарахтела и после перешёл в монотонный гул.

Подключив батарею, я проверила содержимое холодильника. К моему удивлению, внутри я обнаружила две бутылки рома.

– О, а мне всё больше нравится эта вонючая каморка, – с предвкушением хлопнула в ладоши Кейтлин.

Там же было найдено пять жестяных стаканов. На каждом из них было выцарапано имя владельца: Майкл, Ибби, Ева, Кевин и Питер.

Пройдясь подушечкой пальца по острой неровности последнего имени, я прикрыла глаза. Буквы царапали кожу, а сердце разрушала непотопляемая скорбь.

– Я так понимаю это и было вашим тайным местом, когда учились в академии? – рассматривая различные постеры и стопку журналов, задумчиво продолжила она.

– Тайным местом?

– Ну да, сюда же вы бегали постоянно.

– Оно не было тайным, просто мы сюда чужаков не звали, – прихватив бутылку рома, три стакана и небольшую самодельную лопату, я покинула лавку.

Йен ждал меня около шатра. Увидев мой силуэт в темноте, он принял исходную позицию и последовал за мной.

Преодолев всю территорию парка, мы вышли в небольшой сад, точнее, это место когда-то им было. По центру небольшого островка стоял здоровый красный дуб. Эта красота природы было единственным жителем здесь, остальные растения являлись сорняками, которые начинали прорастать ранней весной и доживали до первых холодов осени.

Питер был первым, кто обнаружил это место. Тогда на улице хозяйничала тёплая осень и дожди лили почти что не каждый день. Отличное время для желудей. Он прибежал в лавку с горстью орехов и сразу же повёл меня к этому месту. Восторгаясь этим величественным деревом, он тогда в шутку произнёс:

– Если я когда-нибудь умру, то похороните меня под этой деревянной скалой.

– Слишком пафосно и поэтично не считаешь? – усмехнулась я.

– Как раз подстать мне. Только представь. Умираю я в бою героем, и мои собратья несут меня к этому дубу, чтобы отправить в последний путь. Около могилы стоит моя девушка и плачет горькими слезами, убиваясь от любви ко мне.

Прыснув от смеха, я покачала головой.

– Давай ты лучше умрёшь в глубокой старости и в мирное время.

– Хотя да, твоя версия мне больше нравится, – улыбнулся он своей обворожительной улыбкой. – Но и тогда пусть похоронят меня здесь.

– Я им передам, – подмигнув, я снова засмеялась.

– Кому им?

– Ну как кому, ты же говоришь, что у тебя будет любимая девушка, а значит и семья.

– Ты же сама говорила, что не хочешь заводить семью.

– А я-то тут при чём. Это лишь мой выбор.

– Тогда ты будешь крёстной моей дочери.

– А если первым будет сын?

– Нет, первая будет дочь. Я прямо шестым чувством это чувствую.

Тогда мы обсудили всю жизнь наперёд. И в этой жизни Питер завёл семью, и первый ребёнок, конечно, была девочка. Он умер в глубокой старости со всеми почестями, которые заслужил. И на похороны пришло так много людей, что этого сада не хватило, и все, кто не поместился, стоял за изгородью, скорбя и желая ему найти вечный покой.

Всё как ты хотел, Пит. Только вместо толпы двое людей, вместо любящей семьи несостоявшаяся крёстная твоей неродившейся дочери и умер ты не в глубокой старости, а в ранней зрелости.

Освободив свои руки, Йен забрал у меня лопату и вырыл средней глубины могилу. Я без лишних слов взяла Питера за ноги, и мы, насколько это было возможно, аккуратно сбросили его тело вниз. Минуту помолчав, потому что я не знала, что говорят в таких мгновениях жизни, бросили по горсти холодной земли в могилу. Казалось, любое слово выглядело бы нелепо и неуместно. Нужно говорить живым людям, а не когда их тело закапывают в могиле. Там им уже всё равно на ваши слова. Они вас уже не услышат.

Когда Йен закончил свою нелёгкую работу, я смастерила из двух досок крест и воткнула его у подножия могилы. Разлив ром по стаканам, я поставила чашку Питера рядом с деревянной незамысловатой конструкцией.