Другое завтра. Хроники города, которого нет

Поняв, что они забыли про моё существование, я осторожно вынырнула из балдахина, оставляя их наедине со своим увлечением.

Atis Freivalds – Rain

Забрав заранее собранную сумку из комнаты, направилась к главным воротам, где должна была ждать группа. Когда я подошла, Захари с Томасом уже грузили технику в новый слэнтбек, который нам выдали ещё две недели назад из-за утери старого. Закинув сумку на пассажирское сиденье, я услышала, как за воротами раздался шум двигателя машины. Двое солдат вышли наружу, и через минуту ворота распахнулись, пропуская прибывших гостей. Во двор въехали два чёрных внедорожника. Остановившись в двадцати метрах от нас, дверь одной из машин открылась и оттуда вышел мой отец. Не отходя от джипа, он повернулся обратно, помогая кому-то выбраться из него. Из-за двери показалась белая макушка, и в то же мгновение моё сердце сделало кульбит.

В последний раз я видела Мию семилетним ребёнком, читающим Алису в Стране Чудес и мечтающим о встрече со Шляпником. Она выросла. Её рост на пятнадцать дюймов больше, чем был два года назад. Для ребёнка, которому уже десять лет, это нормальное явление, но не для моего устаревшего образа в голове, где она была маленькой девочкой, которую не касались реалии этого мира. На ней была одета чёрная форма для тренировок, а волосы собраны в тугой зализанный хвост. От того, как она стояла, и как двигалась, чувствовалась военная выправка. Видимо, Сицилия хорошо постаралась за это время.

Отец заметил меня первым. Что-то сказав сестре, он указал в мою сторону и жестом подозвал идти к ним. Оказывается, всё это время я стояла словно статуя, не осмеливаясь пошевелиться. Мия посмотрела на меня, и я смогла разглядеть её лицо. Глаза приобрели насыщенный карамельный цвет, а в чертах лица я всё больше узнаю отца, от Сицилии в них ничего нет, только белая копна волос выдаёт их родство.

Когда я подошла к ним, то краем глаза увидела, выходящую из машины Сицилию. Но я даже не посмотрела в её сторону, направив всё своё внимание на одного очень дорого и важного для меня человека в этом мире, который просто наблюдал за всем происходящим, не показывая никаких эмоций.

– Мия… – мой голос стал хриплым и каким-то сломанным.

– Здравствуй, Ева, – проговорила Сицилия, заставляя обратить на неё внимание.

– Здравствуйте, полковник Хоффман, – повернула голову в её сторону.

Тот же неизменный стиль во внешнем виде и надменный взгляд.

– Добро пожаловать в город Нью-Йорк, – добавив это, я посмотрела снова на Мию.

– Мия, я так рада…

– Пап, отведи, пожалуйста, меня в мою новую комнату, – перебив, ровным тоном обратилась она к отцу.

Я перевела взгляд на него. Его лицо выглядело немного обескураженным, но быстро совладав с собой, он ответил:

– Конечно, подождите меня с мамой около того здания, – указал он на бледно-серый дом, в котором находилась мясная лавка одного местного охотника. – Я пока распоряжусь, чтобы ваши вещи доставили к вам в комнаты.

Усмехнувшись, Сицилия подтолкнула Мию вперёд, и они ушли по указанному направлению.

Я сама виновата в том, что сейчас произошло, но от этого легче не становится. Мне больно.

– Дай ей время, – отец положил руку на моё плечо и сочувственно смял его. – Для неё многое поменялось и это сбивает с толку, особенно если тебе десять лет.

– Да, но в её холоде ко мне, виновата только я, а не обстоятельства, пап.

– Вы наладите отношения, вот увидишь.

Слегка улыбнувшись в ответ, пошла обратно к ребятам, которые стали свидетелями неудачной попытки воссоединения семьи.

* * *

Устанавливая леску для ловушки, из моей головы никак не хотел выходить холодный взгляд Мии. Самое страшное, что вы можете увидеть в глазах близких это безразличие. Гнев и ненависть, это чувства дающие понять, что им не наплевать на вас. Но безразличие, это пустота. А если она появилась, то путь к её заполнению будет тернист и болен. Вы превращаетесь в безликое существо, которому все двери закрыты. Вас не за что винить и не за что прощать, потому что причина, которая привела к этому повороту жизни, уже не важна. Она стирается, так же, как и вы. Бесследно.

– Давай я, – подошёл со спины Джеймс. – Ты так руки порежешь.

– Я сама.

– Ева, перестань натягивать так сильно леску, а то ловушка испробует свои возможности на тебе, – он положил свою руку на мою.

– Хорошо, – отпустив её, я отошла назад.

– Как прошла встреча с Мией?

– Никак.

Джеймс остановил своё занятие и посмотрел на меня.

– Она даже со мной не поздоровалась.

– Я не знаю, что в таких случаях говорят, но уверен всё образуется, – с сочувствием произнёс он.

– Не надо. Я сама виновата в этом.

Он промолчал и продолжил умело наматывать леску на гвоздь. И это молчание не в знак согласия, оно было признаком понимания.

– Мы закончили, – подошёл к нам Томас.

– Хорошо, тогда начинаем.

– Ева, мне нужно потом с тобой поговорить. Это важно, – подошла к нам Кэс. Она проговорила это так, чтобы только я могла услышать.

– Конечно, поговорим. Ты в порядке?

– Да, – тихо ответив, она поспешила в здание.