Другое завтра. Хроники города, которого нет

Йен идёт в мою сторону, на его губах играет улыбка. Я не понимаю, почему он улыбается. Мои ноги пытаются пойти навстречу, но не получается сдвинуться ни на миллиметр. За его спиной я вижу тень. И моё нутро подсказывает, что это не к добру. Я кричу ему, но у меня же нет голоса. Я пытаюсь поднять руки, чтобы указать ему жестом, но у меня же парализовано тело. Тень приближается, и я чувствую, как по моим щекам стекает влага. Мои порывы предотвратить неизбежное с каждым разом набирают обороты, но так и остаются пленниками моего непослушного тела. Слышен выстрел. А следом в груди Йена, там, где бьётся его сердце, появляется кровоточащее отверстие. Кровь заструилась из раны, будто её вытолкнули оттуда. Его глаза стекленеют, а улыбка уходит с губ. Первыми подкашиваются его колени, а потом на землю ложится сам корпус. И я взрываюсь. Кричу так, чтобы услышал весь мир. Внутри меня происходит пожар и в этот раз его не потушить. Я хочу увидеть того, кто сделал это. Хочу убить его. Разорвать зубами. Сделать с ним самые ужасные вещи, на которые только способен человек. Я поднимаю глаза и вижу себя. Моя копия стоит напротив меня. В её руке зажат пистолет, а из глаз сочится ненависть. Я наклоняю голову. В это же мгновение она делает то же самое. Я поднимаю руку, она поднимает в ответ. На её лице появляется оскал. Её веселит это. Но через мгновение она перестаёт улыбаться и произносит:

– Смотри, – она направляет дуло пистолета в правую сторону от себя.

Я вижу новую тень, и через секунду она приобретает знакомые черты. На меня смотрит Дерек.

Я не успеваю выдохнуть, как на его лбу появляется рана от пули.

Внутри меня всё обрывается.

Я ненавижу её. Я хочу убить её.

Мои ноги срываются с места, и я бегу. Бегу так быстро, что не чувствую земли. До неё остаётся пару метров, но она не шевелится.

Я вытягиваю руку, чтобы схватить её, но не успеваю. Грудь простреливает жгучая боль, и я останавливаюсь. Моё тело слабеет. Я прикладываю руку к ране и чувствую тепло.

Мгновение.

Я смотрю на окно в своей комнате. Всё тело покрыто потом. Дыхание частое, а сердце пытается выбить путь наружу.

Я не помню, как оделась и вышла на улицу. Я помню лишь яркую луну и дежурного солдата, что спрашивал меня пропуск.

И вот я стою перед камерой, где сидит Йен.

Max Richter – Event Horizon

Из ступора меня выводит его беспокойный голос.

– Ева? Ты что здесь делаешь? – он стоит около решётки, пристально всматриваясь в моё лицо.

– Я… мне…

– Тебе нехорошо?

Он коснулся моих пальцев.

Резко отпрянув, я засунула руки в карман.

– Прости…

– Я хотела тебя кое-что спросить.

– Спрашивай.

– Почему ты не рассказал судье о своей сестре?

Отступив на шаг назад, он устало перевёл взгляд на стену, будто ждал другого вопроса.

– Это всё равно ничего не изменило бы.

– Откуда ты знаешь это?

– А ты разве так не считаешь? Брось, Ева. Приговор уже заранее был ясен, всё остальное было представление для народа, – беспечно усмехнувшись, проговорил он.

– Неужели тебе всё равно на то, что послезавтра ты умрёшь? – сквозь зубы процедила я.

– Нет, не всё равно. Но и отрицать очевидное, я тоже не буду.

– Вот только не надо строить из себя великомученика.

– Ева, – улыбнувшись, он посмотрел мне в глаза. – Мы оба знали к чему приведёт мой выбор, вопрос был только во времени.

– Если ты надеешься, что я помогу…

– Нет, – резко перебил он. – Я не надеюсь на это. Я надеялся только на то, что мне удастся поговорить с тобой хотя бы один раз. Увидеть твои глаза и услышать твою очередную брань. Коснуться хотя бы так, случайно. И найти в себе мужество наконец признаться.

Голубые глаза внимательно следили за выражением моего лица, подмечая любое изменение.

Мне казалось, что меня изучают словно подопытного кролика. По крайней мере моё сердце стучало как у этого грызуна. Быстро и отрывисто.

– Ева, я люблю тебя… Полюбил с той самой первой секунды, как ты влетела в этот чертов зал…

– Прекрати!

– Всегда любил. Слышишь?

– Замолчи!

– Когда я ушёл от тебя…

– Когда ты меня бросил.

– Да, когда я тебя бросил, я умирал каждый грёбаный день и продолжаю умирать каждую грёбаную секунду.

Его рука осторожно коснулась моей щеки, но в следующую секунду переместилась на шею. Она лихорадочно стала сжимать моё плечо, будто я в любой момент могу испариться. Наши лбы были прижаты друг к другу через решётку, а дыхание перемешалось. Он вытирал другой рукой мои слёзы и шептал. Шептал о том, что так и не успел сказать, о чём жалел и нет. О том, о чём люди молчат. Обо мне. О нас.

Его губы нашли мои. Сначала еле касаясь, а затем напором раскрыв их.

Руки сомкнулись на его шеи, притягивая как можно ближе.

Я задыхалась. Мои чувства были похожи на оголённый провод, который уже вспыхнул и вот-вот сгорит дотла. Решётка между нами сковывала в движениях, отчего они казались более жадными и неуклюжими.

Он целовал губы, нос, глаза, щёки. Всё, до чего мог дотянуться. А я хваталась за его плечи так сильно, словно это единственное, что удерживает меня на земле.