Другое завтра. Хроники города, которого нет

– Я больше не могу… Я устала каждый день выживать… Это невыносимо чувствовать каждый день эту тупую боль… Йен… – ещё один всхлип и весь мой годами выстроенный самоконтроль смыло волной, как песочный домик.

Max Richter – Miss Sloane Solo

Он смотрел на меня, проникая взглядом в каждую клетку моего тела. Его губы были в миллиметре от моих. Они ждали хоть малейшего движения, какой-нибудь знак, что я сдалась. И когда я закрыла глаза, они наконец-то накрыли их.

Мы оба осторожничали, словно боялись спугнуть друг друга. Будто каждое прикосновение могло причинить нестерпимую боль. Сначала поцелуй был невесомым. В нём было больше воздуха, меньше кожи. Но с каждым прикосновением, он становился рванее и сильнее, пока губы не слились до такой степени, что они стали гореть. И это пламя разошлось по всему телу, не пропуская ни одного участка.

Мои руки лихорадочно расстёгивали его куртку, а затем не справившись с желанием, разорвали футболку на две части, оставляя под ними голую грудь.

Одним рывком Йен поднял меня на руки и впечатал в первый попавшийся шкаф.

Моё тело буквально разрывало от желания и голода, что я взрастила в себе за эти два года. Мне хотелось ближе, теснее, безудержнее.

Пальцы тонули в копне угольно-чёрных волос, и из моей груди вырвался стон удовольствия. Мне как воздух нужно было тактильно чувствовать, касаться, зарываться и никогда не выпускать их.

Я за всю свою жизнь ещё не испытывала такого острого желания. Оно было настолько сильным, что причиняло физическую боль.

Его руки сжали мои бёдра, что обхватили его талию, а губы блуждали по шее, оставляя красные отметины. Моя футболка была так же жестоко разорвана и выброшена на пол.

В нашей близости не было нежности. Мы словно одичавшие животные накинулись друг на друга, разрушая всё на своём пути.

Вот треснула дверца шкафчика, затем моя спина врезалась в раму картины на стене, треск ножек стола от тяжести наших тел и конечный пункт кровать. По одежде, что разбросана по всей комнате, можно было определить траекторию нашего передвижения.

Низ живота стягивало болезненно приятным ощущением, распаляя моё желание всё больше. Казалось, ещё немного и я взорвусь на мелкие атомы, не выдержав такой силы возбуждения.

Стоило столкнуться двум противоположным потокам и этот торнадо уже не остановить. И если честно, не очень-то и хочется.

Его руки на моём теле, мои в его волосах.

Вдох.

И тело прошибает мимолётная боль, после которой следует до невозможности приятная наполненность.

Его глаза прикрыты, а брови сведены в хмурую складку от наслаждения. Он не спешит двигаться во мне, словно пытается прочувствовать это мгновение. Мгновение, когда мы одно целое.

Я не выдерживаю и тяну его на себя, чтобы мы слились не только там, но и губами. Чтобы каждая наша клетка кожи обменялась эпидермисом, дермой и гиподермой.

Ближе.

Теснее.

Хочу ощущать его следы на себе.

Кто-то скажет, что это не гигиенично, но для меня это высший уровень интима. Когда всё твое тело пропитано запахом любимого человека. Когда его слюна смешивается с твоей. Когда твои лёгкие наполняются его выдыхаемым углекислым газом.

И уже обратной дороги нет. Только не в этот раз.

Глава 20. Кто-то из нас здесь лишний

Olafur Arnalds – I Could Have Stopped It

Nicholas Hooper – Dumbledor’s Farewell

Кривая трещина на деревянной дверце и съехавшая набекрень картина, где изображён ужасно розовый фламинго, это первое, что бросается мне в глаза, когда я открываю их. На моей талии покоится тяжёлая рука, а шею опаляет горячее ровное дыхание.

Сейчас мне хорошо.

Эта тишина и то тепло, что растекается по моему телу. Оно приятно ноет, напоминая о причине этого состояния.

Мой мозг отключён.

Мыслей нет. Я не позволяю им прорваться. Испортить этот момент. Потому что как только они возобновят свой поток, вся эта гармония исчезнет в одночасье. Придёт страх и презрение к самой себе. А я не хочу этого. Сейчас я хочу лишь слышать стук его сердца и ощущать каждый микрон его кожи.

Моя любовь не умерла, как мне казалось. Она даже не остыла. Я умело врала самой себе на протяжении двух лет. Пыталась обесценить эти отношения. Высмеять это чувство. Только вот чувство посмеялось надо мной, а не наоборот. Поставила на колени и занесла топор. И вот я уже лежу в одной постели с мужчиной, которого пыталась всем сердцем ненавидеть. Но ненависть тоже чувство. Прямая противоположность любви. А если есть ненависть, значит, где-то спрятана любовь. Одно чувство порождает другое. Они близнецы. И я слишком долго была на стороне одной из них.

– Не нужно, – рука на моей талии напряглась и притянула меня ближе к её хозяину.

– Что именно?

– Думать почему так всё вышло и искать пути отхода, – прямо над ухом раздался голос Йена.

– Даже не пыталась, – проведя пальцами по выступившим венам на его руке, чуть слышно сказала я.

– Я скучал по тебе, – зарывшись носом в мои волосы, шёпотом произнёс он.