Другое завтра. Хроники Семи городов

Дерек катался, а я сидела на ступеньках и наблюдала за ним. Когда мне стало совсем скучно, я пошла в сторону поля, собирать ещё гильзы. Я шла и думала, что сейчас соберу гору их, такую большую, чтобы хватило на целых два дня катания. Пока выискивала их в траве, не заметила, как забрела в сторону небольшой чащи. Осмотревшись вокруг, услышала треск ломающей ветки за спиной. Я медленно обернулась. Недалеко от моего места стоял оленёнок и смотрел на меня своими огромными глазами, которые просили о помощи, будто он знал о приближающей опасности. Я инстинктивно двинулась вперёд, как вдруг раздался выстрел и в груди у него появилась кровоточащее отверстие от пули. Вскрикнув, я стояла и не могла пошевелиться. Оленёнок пошатнулся и упал тяжёлым грузом на землю. Послышались грубые голоса и топот ног. Кто-то схватил меня за руку и стал оттаскивать в сторону выхода из чащи.

– Ему нужно помочь! – в слезах крикнула я.

– Ему уже не поможешь, Ева, – проговорил мой брат, обнимая меня.

– Но зачем они его убили?

– А зачем ты убила меня? – подняв голову наверх, я увидела бледное лицо Дерека и рану от выстрела на лбу.

Резко открыв глаза, обнаружила себя в спальной комнате. За окном было темно и только лучи фонарей просачивались сквозь него. Был вечер или глубокая ночь, я не знала. Время остановилось для меня. Тело страшно ломило, а голова была тяжёлой и пустой. Приняв сидячее положение, заметила, что у некоторых кроватей стояли вещи. Видимо, остальные выпускники уже успели приехать.

Посидев какое-то время, я переоделась и вышла в коридор. У меня не было конечной точки, я просто шла. Кто-то из учеников встречался мне на пути, и я ловила сочувствующие взгляды, от которых хотелось скрыться. Поблуждав по коридорам академии, оказалась у кабинета отца. Я хотела пройти мимо, но передумав, остановилась и постучала в дверь.

– Заходите.

Зайдя внутрь, я увидела его сидящим на диване со стаканом водки. Форма была помята, а верхние пуговицы рубашки были расстёгнуты.

– Пап, это я.

Отец поднял на меня взгляд, и я увидела его красные глаза. Лицо было серого цвета и мне показалось, что седины на его голове стало больше. Он будто постарел на десять лет.

– Проходи, дочка. Хочешь выпить?

– Нет, спасибо. Я… шла мимо и решила узнать, как ты.

– Не каждый день узнаёшь, что твой сын умер, – сказав это, он отпил из своего бокала.

В комнате наступила гробовая тишина. Казалось, что мы даже перестали оба дышать.

– Мия знает?

– Нет, и пока не нужно, чтобы она знала.

– Но мы не можем её вечно держать в неведении.

– Она ещё слишком мала для таких потрясений. Когда придёт время, я сам скажу ей. А пока она не должна ничего знать.

– А если она будет спрашивать?

– Значит, соври ей. Скажешь, что Дерек уехал и вернётся нескоро.

– Она нам не простит этого, ты же понимаешь?

– Понимаю, но для неё так лучше будет.

Я знала, что в этой ситуации нет правильного выхода. Если мы скажем правду сейчас, она может замкнуться в себе и тогда неизвестно, как это отразится на её психике. А если сказать эту правду намного позже, то она просто возненавидит нас. После ещё одного недолгого молчания, я сказала:

– Пап…

– Да?

– Это я убила его…

– Я знаю.

– Знаешь?

– Да, мне сообщил Джеймс.

– Но я не говорила ему, как он…

– Он всё понял по твоему состоянию.

– Прости меня…

– За что, Ева?

– За то, что убила твоего сына.

– Ты ничего не могла поделать. Он же был заражён?

– Да, но, когда я убила его, он ещё был человеком.

– Ты всё правильно сделала.

– Как ты такое можешь говорить? Это же твой сын, это наш Дерек, – острая боль начала снова прорастать у меня в груди.

– Если бы ты этого не сделала, то я мог бы потерять сразу обоих детей. Поэтому не смей себя винить в этом.

– Он не должен был так погибнуть.

– Не должен был, но погиб. И с этим уже ничего не поделаешь.