Другое завтра. Хроники Семи городов

– Нет, – пожала она плечиками. – Только то, что надо передать это письмо. Он твой парень? – улыбаясь, спросила она.

– Это просто знакомый.

– Жалко, он мне понравился.

– Ну как понравился, так и разонравиться, – сама не заметила, как жёстко проговорила это.

– Он тебя обидел?

– Нет, что ты. Просто мне не нравится, что ты общаешься с незнакомыми людьми.

– Но он был в военной форме, и я подумала…

– Мия! Пообещай мне, что даже с людьми из нашей академии ты не будешь общаться, если незнакома с ними через меня или отца!

– И ты забыла сказать про Дерека.

На долю секунды я осеклась и не знала, что сказать дальше.

Выйдя из оцепенения, глухо произнесла:

– Да и если он тебя не знакомил с этим человеком. Обещаешь?

– Обещаю. Ты почитаешь мне?

– Да. Давай ложись на кровать.

Выходя из комнаты Мии, я встретила в коридоре Сицилию.

– Здравствуй, Ева, – ровным тоном поприветствовала она.

– Здравствуйте, полковник Хоффман, – я хотела идти уже дальше, но она остановила меня, положив руку на моё плечо.

– Я, надеюсь, Мия не знает о происшествии?

– О происшествии? Для вас это всего лишь происшествие?

– Ева, люди рождаются и умирают. А учитывая наше время, то процент смертностей намного выше процента рождаемости.

– Интересно, что нужно сделать или пережить, чтобы так очерстветь?

– Мне жаль твоего брата. Но ты должна подчинить себе свою боль, иначе она начнёт управлять тобой. Так ты не ответила, Мия знает о брате?

– Нет.

– Хорошо, ей пока не следует об этом знать. Придёт время, я сама сообщу ей, – сказав это, она пошла дальше по коридору.

Я стояла, не двигаясь, и пыталась понять, что она хотела донести до меня этими словами. Всем своим видом, показывая, что её это никак не касается. Хотела бы я также безупречно владеть своими чувствами или вовсе не иметь их. Но меня не прельщает мысль превращаться в такую же суку, как она. Интересно, она была такой всегда или что-то изменило её?

Oscar and the Wolf – Moonshine

Son Lux – Yesterday’ Wake

Сицилия перевелась к нам, когда мне было восемь лет. Она уже тогда отличалась особой холодностью и кислотностью в отношении всех, кроме моего отца. Мне казалось, что с рождением Мии, она станет более мягкой, но чуда не произошло и здесь. Её не назовёшь лучшей матерью, скорее она ведёт себя с ней как воспитатель. Они с отцом часто ссорятся по поводу её методов. Была бы воля Сицилии, Мия уже давно бы изучала рукопашный бой и стрельбу. Вечная фраза, которую она повторяет ему, это: – «Родившись девочкой, она уже проиграла». Я никогда не понимала этих слов и её маниакального желания сделать из Мии машину для убийств в таком юном возрасте. Но иногда видя их вместе, я замечала, как она могла на какое-то время отключиться, будто её мысли переносились куда-то далеко, туда, где остальным вход воспрещён.

Уже около часа я сидела на своей кровати и смотрела на конверт, который держала в руках. Непонятный страх оттого, что находится внутри, не давал его открыть. То, сжимая, то расправляя обратно, я никак не могла этого сделать. Во мне вихрем крутились смешанные чувства. Злость и обида смешивались с какой-то призрачной надеждой. Говорят, если отрубать, то резко и без промедлений. Тогда будет не так больно. Но люди по-другому не умеют.

Разорвав сверху конверт, достала свёрток бумаги. После того как я его развернула, увидела текст, написанный карандашом. Почерк был размашистым, но красивым, будто его писали наспех, при этом боясь, чтобы все слова можно было разобрать: