Другой

И вдруг, в этом тягостном оцепенении, она увидела лицо — бледное лицо с резкими тенями на закрытых веках. «Он… спит? Здесь, в моём сне? Почему, зачем? Он не должен спать, он должен ждать… Наверное, теперь помощь нужна ему. Он где-то совсем рядом, я чувствую это. И я… могу помочь ему, я могу управлять сном! Да-да, я знаю, что могу! В моём сне нет света, но свет есть во мне самой, и я могу отдать его! Пусть я свернусь клубком, остыну и стану «ничем» — пусть, пусть!»

Тлеющая искра начала разгораться, устремилась туда — вовне; разрывая немоту, забилась колокольчиком, зазвенела набатом:

«Не сметь! Просыпайся, просыпайся, просыпайся!»

… Антон Григорьевич открыл глаза.

Рассказ двадцать восьмой. Второй сон Егора

…оказаться у скамейки, на пустынной улице, под скороспелой кровавой луной. Какое-то время Егор никак не мог отдышаться, потом огляделся: «Я… проснулся?» И тут же увидел туман, клубящийся до колен.

Рядом с ним в полной тишине остановилась импортная машина: ни визга тормозов, ни звуков из салона. Машина, казалось, парила в тумане, подрагивала, подчиняясь некоему ритму, бесшумно задаваемому дворниками. Свет фар вяз в белесом облаке. Одновременно распахнулись дверцы, из салона выплыли четверо: два парня и девицы.

Подошли к Егору, спавшему наяву с мерзким ощущением в животе. Блондин с кроличьими чертами встал вплотную, дыша в лицо чем-то несвежим. Здоровяк маячил позади. Девицы присели на корточки, шаря руками в тумане, словно готовы нырнуть в него.

— «Убей нас», — процедил блондин. — «Освободи от этого сна, называемого жизнью».

Над ними нависла тень, зашептала: «Что же ты медлишь? Разве ты не чувствуешь, как наливаются силой твои руки? Сверни им шеи, каждому по очереди, подари им свободу! Тогда и ты обретешь ее, и проснешься свободным. Ты проснешься, слышишь?» — «А… они?» — «Они станут твоей свитой. Твоими покорными рабами». — «Рабами?» — «Да! Для них это и есть свобода». — «Но… тогда и я стану чьим-то рабом?» — «Только своей свободной воли. Взамен же ты избавишься от всего, что сейчас держит её на привязи». — «Это значит… от любви тоже?» — «От любви?» — отшатнулась тень.

«Убейте его!» — вдруг разом завизжали девицы с перекошенными от ненависти мучными лицами. — «Он слаб, слаб!»

Повинуясь крику, парни с оскаленными ртами набросились на Егора. Посыпались удары: резкие, болезненные, ломающие кости. «Что они делают?» — беззвучно вопрошал Егор. — «Я никогда не желала им зла. И разве может быть так больно… во сне? Я… я — умру? Не хочу, не хочу! Неужели… никто не может помочь — мне? Маша!»

Он упал, и туман тут же накрыл его, начал душить, мстить, рвать на части, хохотать: «Любовь? Любовь?? Любовь???» Егор перестал сопротивляться этой невыносимой пытке, закрыл в изнеможении глаза и тут же провалился в черную дыру, чтобы…

Рассказ двадцать девятый. Двое в коконе

Невидимые упругие нити пеленали тело Вадима, и оно парило внутри кокона, границы которого были обозначены теплым сиянием. Так хорошо, так спокойно… Но вот спутник Вадима обратился к нему, и всё изменилось. «Что он передал? И главное — зачем?»

И было повторено:

«Убей меня».

Послание исходило от парящего рядом… человека? подобия человека?

«Кто ты?»

Они общались, не открывая ртов, и Вадиму не казалось это странным. Всё пространство вокруг было пронизано энергией, щекотавшей его от макушки до пят. Всё было возможно.

«Ангел».

«Ангел?»

Ну конечно! Не поверить было невозможно. Этот лучащийся взгляд, сглаженное в своих угловатостях тело, вытянувшиеся руки и ноги… Вадим узрел и горб между лопатками, готовый распуститься крылами — или ему только казалось, что узрел? Впрочем, сейчас это было неважно: главным и не укладывающимся в голове было то, что ангел хотел от него.

«И ты просишь, чтобы я… убил тебя?»

«Да. Не бойся, это несложно, хотя и малоприятно. Ты войдёшь в историю как первый человек, сотворивший такое. Ты…»

«Не надо, прошу тебя!»

«Извини, увлёкся. Чисто по-человечески. Послушай, это будет даже не убийство, а… освобождение. Я стану чистой энергией, только и всего».

«Но для чего?» — надрывался Вадим.

«Чтобы проложить мост… туда. И вернуть твоего дорогого шефа. И всех остальных. Моя энергия соединится с энергией кокона — разве не чудо, что мы сейчас находимся в нём? — и задаст вектор движения. Как видишь, всё просто».

«Ну да», — уныло согласился Вадим. — «Просто».

И тут же действительно всё сделалось для него простым: ангел, кокон, мост…

«Ты понял», — улыбнулся ангел. — «Молодец. А теперь просто ничего не бойся. Видишь горб?»

«Вижу».

Теперь не было никаких сомнений: между лопатками ангела приютилась нешуточная опухоль. И Вадима, конечно, уже совсем не удивляло, что когда он обследовал в лаборатории человека по имени Максим — как же давно это было! — то никакого горба не было и в помине.

«Сейчас ты увидишь там… м-м-м… готовую распуститься почку. Положи на неё руки, надави и держи крепко. Вот и всё».

Ангел немного покружил, меняя положение тела, и навис спиной над Вадимом. Тот в смятении уставился на горб.