Другой

– И будь осторожнее, – сказал он напоследок. – Если тебя начнут доставать представители нынешней власти или кто-то ещё, все разговоры веди только в Гринготсе, желательно в присутствии поверенного. У гоблинов имеются специальные комнаты для переговоров, где нельзя использовать ни чары, ни зелья, ни легилименцию, а для особо важных встреч там есть даже комнаты с непреложным обетом на входе. Это платная услуга, подробности узнаешь у поверенного.

Повесив на плечо дорожную сумку, Рабастан подал руку Винки, и она аппарировала с ним из особняка. Арктур снова остался один.

Новые родственники и старые друзья

Прошло около месяца со дня победы над Волдемортом, а Избранный всё еще не появлялся на публике. Журналисты, обычно сведущие, тоже ничего не знали и стали строить домыслы, выражая беспокойство общественности. Когда в прессе появились статьи с предположениями, что Мальчик-Который-Выжил скончался от заклинаний Того-Самого, с заявлением выступил Дамблдор, сообщивший, что юный герой жив, но получил трудноизлечимое проклятие – и теперь вся страна была убеждена, что Избранный мается тем же самым заболеванием, что и его отец.

Если поначалу у Арктура и возникали мысли о разоблачении и наказании интриганов, то теперь он был ничуть не больше заинтересован в разоблачении аферы с Избранным, чем её остальные участники. Он ничего от него не выигрывал, зато мог лишиться хороших отношений с новыми знакомыми. Кроме того, он испытывал от этой истории неловкость, словно от изнасилования – вроде бы и не виноват, но всё равно нечист – поэтому тихо обучался новой жизни на Гриммо-12, больше не стремясь причинять добро и насаждать справедливость. Он совсем не знал сторону, против которой сражался в этой войне, и чем больше узнавал её своеобразную культуру, тем больше стыдился самого себя.

В сущности, от кого он слышал о жизни и культуре чистокровных? От хитрого сладкоречивого старца – гомосексуалиста с сомнительным прошлым, без семьи, без детей, без личных привязанностей, без роду-племени – прикрывавшегося беспроигрышными лозунгами о великой силе любви. От семьи нищебродов и предателей крови, не сохранившей эту жизнь и культуру. От вечно грязного, тупого и прожорливого лучшего друга, скандального, как его мамаша. И всё. Его круг общения был крайне ограничен, и Арктур никогда не стремился расширить его, привыкнув у Дурслей довольствоваться малым. Драко Малфой цеплялся к нему, заставляя ненавидеть чистокровных, но, кроме компании Малфоя-младшего, его никто из слизеринцев не задевал. Подобно Дафне, все они делали вид, что его не существует.

Вспоминая подробности своей жизни в роли Гарри Поттера, Арктур начал понимать, что из него целенаправленно делали одноразового героя-фанатика. Интриганы оказались не готовы к тому, что он останется в живых, только поэтому он так легко ускользнул от них. Он не должен был выжить, вместо него «воскресили» бы поттеровского пузана – с остальными это вышло легко, никто не стал докапываться до подробностей их мнимой смерти, едва услышав демагогию Дамблдора об общем благе. В первые дни, пока Арктур пребывал в растерянности, его еще могли оболтать и уговорить, но теперь ни о каком примирении не могло быть и речи. Он закрылся от всех, не желая ни видеть, ни слышать никого из прежней жизни. Если не считать филина Дафны, защита его особняка была настроена на пропуск только министерских и гринготских сов.

Поэтому у Гермионы, искавшей встречи с бывшим Гарри, возникли неодолимые трудности. Почтовые совы возвращались с недоставленными письмами и исклевали ей все руки за то, что посылала их зря, точно так же вернулся и сычик Рона. У неё даже не было шанса случайно встретить Гарри на улице, потому что она не знала, как он выглядит теперь. Но Гермиона не сдавалась – она была отличницей, она была гриффиндоркой, невыполненное поручение было огромным ущербом её хорошему мнению о себе. Она стала караулить около дома на Гриммо, по магловской наивности считая, что чистокровные пользуются парадным входом.

Этого занятия ей хватило бы надолго, если бы не Джинни. Бывшая девушка Избранного теперь редко появлялась в Норе, занятая устройством своей судьбы, а еще реже откровенничала с Гермионой, но в этот раз явилась радостная и сказала, что Вуд обещал устроить ей просмотр в «Холихедских гарпиях». Гермиона от души порадовалась за подругу, не забыв наставительно сказать, что терпение и труд всё перетрут. Сама она была невесёлой, и на снисходительный вопрос Джинни чистосердечно поведала ей о своей проблеме.

– Гермиона, я на днях снова видела его. – Джинни сделала большие глаза. – Та-акой па-арень – и, представляешь, я сначала даже подумала, что это он.

– Кого – его? – не поняла Гермиона Без-Пяти-Минут-Уизли, никогда не заглядывавшаяся на сторону.

– Ну как кого?! Помнишь, две недели назад мы с Роном ели мороженое у Фортескью? Там с этой старшей Гринграсс был та-акой красавчик…

Гермиона помнила. Этого парня заметила даже она, без ума влюблённая в Рона.