Другой

Минуту спустя он повернулся к ней лицом. В глазах ее светилось внимание, руки спокойно лежали на коленях, она наблюдала за тем, как он снял цилиндр и, держа его прямо перед собой, в лучших традициях фокусников продемонстрировал, что тот пуст.

— Профессор Водяной Крыс, — объявил он драматически, — сейчас достанет что-то из цилиндра!

— Неужто, — сказала она, подавшись вперед в кресле. — Что-то из цилиндра? Это будет кролик?

— Не совсем, — ответил он загадочно, с гнусной ухмылкой на красных устах, и, хотя она все еще смеялась, в смехе ее слышались нотки просыпающегося беспокойства, и он больше ничего не сказал, а прямо приступил к делу, произнеся «абракадабра» и «фокус-покус», стараясь взглядом отвлечь ее от того, что делали его руки, которые хаотично двигались под плащом, и потом, еще более дикой усмешкой отвечая на ее выжидательную улыбку, он сделал шаг вперед и, без дальнейших церемоний, показал свой фокус.

5

Жарко. Все жарче и жарче.

День за днем, ночь за ночью лето расцветает, разгорается. Каштан стал темно-зеленым, широкие листья блестят кожаным, восковым блеском, на ветвях полно маленьких колючих шариков. Газон зарос одуванчиками, крабовой травой, сорняками. Мистер Анжелини толкает газонокосилку — клик-клик-клик-клик — на квадратном газоне за домом Перри, в то время как — снип... снип... снип... — в розовом саду возле каретника Нильс обрезает дедушкины розы «Император».

Снип...

Стальные лезвия ножниц блестящие и острые, они разделяются с ощутимым усилием и издают приятный щелчок, прежде чем цветок падает на землю. Но Нильс не замечает этого, его мысли далеко. В области магии, если быть точным. Все тот же фокус — снип, — тот, что он готовил к представлению в амбаре. Очень трудный фокус, а тут еще тетя Жози уехала, и пришлось заново соображать, как наилучшим способом оформить свой подвиг. Снип.

Набрав внушительный букет, он пошел повесить ножницы в кладовую на крючок рядом с отцовскими рыбацкими сапогами. У мистера Анжелини все инструменты по контуру обведены на стене голубой краской, так что сразу видно, где что висит.

Услышав какой-то звук, он посмотрел через дверь в вентиляционный ход и увидел работника, молча следившего за ним.

— Привет, мистер Анжелини!

Какой странный был взгляд в этих темных, с красными прожилками глазах под широкополой соломенной шляпой. Потом, как бы машинально, старик поднял руку в приветствии и тут же безвольно уронил ее.

— Все в порядке, мистер Анжелини, — сказал Нильс, коснувшись его рукава. — Это не ваша вина. Все будет нормально.

Мистер Анжелини пробормотал в ответ: «Scusame», погрузил мешок с удобрениями на тачку и пошел прочь.

Замечательные запахи доносились с кухни: Винни пекла один из своих вкуснейших тортов.

— Я вытер ноги, — поспешил успокоить ее Нильс, когда сетчатая дверь захлопнулась за ним, и он прошагал мимо корзин с бутылками имбирного пива, оставляя дорожку стриженой травы до самой раковины. С привычной иронией Винни покачала головой. Сколько лет пытается она приучить детей Перри не пачкать ее полы! Осенью листья, зимой — снег, весной — грязь, летом — половина газона, не меньше.

Привыкшая вечно поучать, она внимательно следила за тем, как он раскладывает розы на доске, достает кабинетную вазу и собирается наливать в нее воду.

— Поосторожнее с ней — это любимая ваза твоей бабушки! Если ты собираешься ставить розы на пианино, подставь под вазу блюдце. Обязательно!

— Вовсе не на пианино, это для мамы. — Пододвинув кресло к раковине, он открыл кран.

— Нильс, что ты там делаешь?

— Смываю жучков.

— Жучков?!

— В этом году очень много июньских жучков и...

Она подняла глаза к небу.

— О, Господи, в моей раковине!

— Когда ленч?

— А когда положено?

— В полдень.

— Вот именно, сэр. Еще нет и одиннадцати.

— Что будем есть?

— Крокеты.

— Кро-кет-ты? Фу! А что на ужин?

— Как ты можешь думать об ужине, если еще ленча не было?

— Просто спрашиваю.

— А какой нынче день?

— Пятница.

— Стало быть, что будет на ужин?

— А-а... Рыба. Селедка?

— Селедки нет в продаже.

— Рыба-сабля?

— Слишком рано для сабли, если ты не хочешь есть соленую, конечно. Сегодня будет пикша — если Сэм Клиппер привезет ее.

— Пикша. Ик-ша!

— Если только будет кому есть ее.

— Почему?

— Потому что пятница, вот почему: твой дядюшка в Американском Легионе, меня пригласила в гости Дженни, у тебя репетиция хора, а у твоей матушки нет аппетита, так что, кроме бабушки, некому есть пикшу.

— Прекрасно — полный желудок заставляет меня пердеть. А когда я пукаю, я не могу хорошо петь, и профессор Лапинус делает мне замечания.

— Говорят, рыба полезна для мозгов, — отметила Винни, поглощенная сложными маневрами носа утюга вокруг пуговиц на штанах. — Ничего тебе больше не надо, если умеешь пользоваться тем, чем наградил тебя Господь. Нии-ииИИИЛЬС! Убери это чудовище с моей кухни!

С самым что ни на есть ангельским ликом Нильс взял хамелеона, которого нарочно посадил на разноцветную коробку с печеньем, чтобы посмотреть, пожелтеет он или посинеет. Он сунул его за пазуху и снова встал на кресло, ставя розы одну за другой в вазу.