Другой Аркадий Райкин. Темная сторона биографии знаменитого сатирика

«Я никогда не занимался сатирой, я занимался юмором. И поэтому был, наверное, приемлемым и удобным для всякой публики – и простой, и высокой. Концерты для партноменклатуры долго готовились, сдавались Министерству культуры, ЦК партии, в них участвовало много коллективов, обязательно – ансамблей: краснознаменных, народных. И обязательный участник тех концертов – великий кормчий – памятник Ленину, стоящий прямо на сцене Дворца съездов, на фоне декорации Кремля с исходящими лучами солнца. На тех концертах Хазанов или я были единственными артистами эстрады, которая тогда считалась задворками искусства. Искусством же был балет или то, что делает оперный певец, причем не обязательно исполняющий арию, а просто поющий оперным голосом, что Ленин все-таки все равно живой, а мы все – идем за партией, славя родину делами. На меня отводилось 2–3 минуты, не больше. Я выступал иногда под фонограмму, чтобы не дай бог чего-нибудь не сказал лишнего. Фонограмму за ночь приходилось записывать, потому что переделывался (!) стихотворный текст. Я был удобнее всего. У меня были музыкальные номера, пародии на актеров…

Я выступал и на концертах, организованных для узкого круга членов правительства в банкетном зале Кремлевского Дворца съездов. Что это были за концерты? Слушателям было наплевать на сам концерт – шла пьянка за столом. И самыми забавными выглядели официанты – переодетые гэбисты с топорщившимся из-под смокинга оружием…»

На одном из таких закрытых концертов с Винокуром произошла забавная история, которая лично для него могла закончиться весьма грустно. Рассказывает свидетель тех событий Л. Оганезов:

«Винокура позвали к Брежневу на банкет показывать пародии. А у него была пародия на певца Бориса Штоколова: он надувал щеки, делал бессмысленное лицо. Дошли мы до этого места, а я смотрю: боже мой, получается вылитый Леонид Ильич! Сам Брежнев, конечно, ничего не заметил – хохочет, заливается. А Косыгин – он у них был самый соображающий – напрягся… Но ничего, пронесло…»

К концу 70-х Винокуру стало тесно в рамках одного амплуа, и он замахнулся на более серьезные вещи. Так в итоге на свет появился его первый спектакль под названием «Выхожу один я…» (1980).

Обратим внимание, что именно во второй половине 70-х многим советским юмористам власти вовсе не запрещали, а даже, наоборот, активно разрешали делать сольные программы. Причем так было не только с признанными мастерами жанра (Романом Карцевым и Виктором Ильченко, Евгением Петросяном, Геннадием Хазановым), но и с молодыми артистами, вроде того же Владимира Винокура. Все-таки время тогда на дворе было предреформенное, и, поощряя юмор, власти стремились выказать себя в первую очередь как активных демократов.