Другой Аркадий Райкин. Темная сторона биографии знаменитого сатирика

Заметим, что советская сатира продолжала существовать в рамках цензуры. Однако последняя видоизменялась в пользу своего смягчения. На вершине стоял Главный Художник – Аркадий Райкин, которому было дозволено больше всех остальных сатириков – критиковать не только бытовую сторону советской жизни, но и социально-политическую (пусть и в умеренных дозах). Остальные сатирики имели гораздо меньшую самостоятельность, поскольку у них не было ни статуса Райкина, ни той защиты, какой обладал он. Однако говорить о том, что сатиры в СССР как жанра не существовало, было бы неверно. Хотя некоторые деятели пытались утверждать обратное.

Например, кинорежиссер Эльдар Рязанов в 1979 году снял свой самый остросатирический фильм – «Гараж», где взаимоотношения людей в советском социуме рассматривались с точки зрения… зоологии (не случайно все действие картины происходило в Зоологическом музее одного НИИ). Один из героев этого фильма – тот, роль которого исполнял Игорь Костолевский, – утверждал с экрана, что сатиры в СССР не существует, правда, не уточнив какой именно. Тогда не было политической сатиры внутреннего порядка (сатира для «выноса» была – внешнеполитическая), зато социальная сатира существовала, о чем наглядно говорила деятельность того же Аркадия Райкина (кстати, соплеменника Костолевского) или самого Эльдара Рязанова, сатирические фильмы которого регулярно выходили на экраны страны. Да, некоторые из них (тот же «Гараж») было трудно выпустить, но они все-таки добирались до массового зрителя. Так, всего лишь год спустя после «Гаража» Рязанов снял картину «О бедном гусаре замолвите слово», где сатире уже подвергался советский политический режим, пускай и аллюзивно – посредством переноса сюжета во времена царизма. Однако эзопов язык фильма был настолько прозрачен, что все рязановские аллюзии были легко читаемы. И снова фильм был допущен к выходу, более того – его премьера прошла по ЦТ, которое в тот период уже считалось более массовым видом искусства, чем кинематограф.

Возвращаясь к Райкину, отметим, что в 1980 году фирма «Мелодия» выпустила в свет целую серию пластинок (4 штуки в картонной коробке), куда вошли интермедии из нескольких спектаклей сатирика периода 1956–1967 годов (от «Времен года» до «Светофора»). Конечно, было странно, что туда не вошли спектакли 70-х годов, но сей факт можно было объяснить не только происками цензуры, но и тем, что новые интермедии были хорошо известны почитателям таланта Райкина по радио– и телетрансляциям (например, по фильму «Люди и манекены», по «Голубым огонькам» и т. д.), а вот более старые миниатюры уже успели забыться. Впрочем, один спектакль из 70-х – «Плюс – минус» (1970) – вообще нигде не упоминался именно по причине своей политической актуальности (из-за цитат Ленина, которые звучали в нем в достаточном избытке).

Обратим внимание на дату выхода пластинок – 1980 год. Тот самый, когда Райкин был удостоен Ленинской премии. Как вспоминал режиссер Борис Покровский:

«Случилось так, что Ленинскую премию я получал вместе с А. И. Райкиным и И. В. Ильинским. Конечно же, мы были рады, нас объединяло то, что и нас, «стариков», вспомнили. Мы действительно радовались друг за друга. Сели, посидели, помолчали… Без всяких «поздравляю, от всего сердца…», «наконец-то…». Тихая радость, не без юмора, в глазах моих собеседников. Радость кроткая, сердечная. Похлопали молча друг друга по руке, и все…»

Отметим, что Ленинская премия подразумевала не только лауреатский значок и диплом, но и денежную премию в размере десяти тысяч рублей. Весьма солидные деньги по советским меркам – на них можно было купить, например, кооперативную квартиру.

Не стоит думать, что в советском обществе награждение Райкина «ленинкой» было воспринято всеми людьми положительно. Как уже отмечалось выше, недоброжелателей у сатирика хватало. Причем не только в среде номенклатуры, которая не любила сатирика за его выпады против себя любимой, но и среди рядовых советских граждан, которые усматривали в миниатюрах Райкина скрытую… русофобию. Как мы помним, подобные претензии по адресу артиста раздавались неоднократно, причем на притяжении долгих лет. В первую очередь это было связано с национальностью артиста: как уже говорилось, евреям дозволялось смеяться над другими национальностями, населяющими СССР, а вот трогать самих евреев считалось дурным тоном. Поэтому если их и задевали, то в основном негласно: например, в письмах, которые посылались на самый «верх» в тщетной надежде обратить внимание на эту ситуацию. И в 1980 году таких писем было особенно много. Почему именно тогда?