Другой Аркадий Райкин. Темная сторона биографии знаменитого сатирика

В 1986 году перестройка начала пробуксовывать. В марте исполнился год, как Михаил Горбачев пришел к власти, однако каких-то ощутимых результатов, кроме пустопорожней трескотни об ускорении, модернизации и т. д., большинство людей не ощущало. Более того, например, антиалкогольная кампания показала свою полную несостоятельность, выродившись в фарс: в настоящие битвы в очередях, вырубку виноградников, безалкогольные комсомольские свадьбы, куда водку проносили нелегально и т. д. А тут еще в апреле 86-го произошла авария на Чернобыльской АЭС, которая даже в атеистическом СССР вызвала волну разговоров о том, что даже Господь гневается на «меченого» (так в народе прозвали Горбачева за его большое родимое пятно на лбу). Хотя были разговоры и о преднамеренности этой аварии: уж больно быстро после этого активизировались переговоры о сокращении ядерных вооружений, которые необходимы были Горбачеву, чтобы понравиться Западу.

Между тем разрешенная властью с февраля 86-го кооперативная торговля тормозилась местными властями. А тут еще в середине мая вышло постановление Совета Министров СССР «О мерах по усилению борьбы с извлечением нетрудовых доходов». В итоге, как пишет историк А. Шубин:

«Понятие «нетрудовых доходов» трактовалось расширительно. Фактически под новую кампанию попали люди, которые поняли рыночные выступления партийного руководства как объявление нового НЭПа и попытались продавать свои услуги. Однако запретительное законодательство не было отменено, и правоохранительные органы получили сигнал к расправе над полулегальными ремесленниками, водителями, составлявшими конкуренцию такси, продавцами цветов, выращенных на своем участке, и т. п. Таким образом, эта кампания своим острием была направлена как раз против ростков рыночных отношений. Частное предпринимательство, которое чуть стало показываться из подполья под видом кооперативов и индивидуальной трудовой деятельности (термин войдет в официальный обиход уже в конце года), теперь подверглось разгрому и ушло в подполье, под крыло криминальных групп…»

Все эти процессы только дискредитировали Горбачева в глазах либералов, которые с его именем связывали начало новой «оттепели» по канонам хрущевской. На самом деле вина генсека в этом если и была, то незначительная. Этой «оттепели» сопротивлялась та часть парт– и хозаппарата, которая подозревала за фракцией Горбачева желание раздербанить страну и замириться с Западом. Поэтому именно тогда генсек окончательно пришел к мысли о том, что без кардинальной перетряски партии ему не обойтись. Об этом он заявил на июньском совещании с секретарями и завотделами ЦК: дескать, нам нужна «малая революция». Она начнется в январе следующего года, а пока Горбачев и К° вынуждены действовать осторожно. Эта осторожность раздражала либералов, которые устами Главного Художника советского рок-н-ролла, лидера рок-группы «Машина времени» Андрея Макаревича стенали: «Мы не заметили, как нас обманули…»

Как покажет уже ближайшее будущее, не обман это был, а всего лишь тактические маневры. Все-таки именно в 86-м началась та самая капитализация советской экономики, которая и ляжет в основу дальнейшей политики Горбачева. Так, с 19 августа около 60 предприятий и 20 министерств получили право самостоятельно выходить на внешний рынок (то есть государство начало добровольный отказ от монополии на внешнюю торговлю). А в ноябре был принят закон «Об индивидуальной трудовой деятельности», который разрешил частное предпринимательство. Директора заводов стали создавать при своих предприятиях кооперативы, которые получали по прежним (т. е. низким) ценам сырье, а продавали изделия втридорога, и зарплату кооперативщики стали получать «буржуазную».