Другой барабанщик

– Сам вот ума не приложу. – Водитель автобуса бросил окурок под ноги и раздавил его носком ботинка. Окурок превратился в кучку папиросной бумаги, табака и пепла, но мистер Лиланд все равно заметил остатки надписи тонкими синими буквами. – Сегодня я перевез в Нью-Марсель черномазых, мужчин, женщин и детей, больше, чем в любой другой день, даже больше, чем в тот день, когда в Нью-Марселе состоялся бейсбольный матч, в котором впервые в истории высшей лиги выступал черномазый игрок, но ни один – да, верно, ни один! – не вернулся из Нью-Марселя. Я их всех высаживаю у вокзала, и они заходят внутрь. Я там уйму ниггеров видел – все входят в здание вокзала и – знаете что? Я не видел, чтобы хоть один из них вышел оттуда. А теперь я спрошу вас: куда они все едут? И будьте уверены: там не только ниггеры из Саттона, а со всего штата! Они выбегают из леса, машут мне, чтобы я остановился, залезают в автобус, садятся сзади. Все задние ряды забиты под завязку, они там теснятся, как черные сардины в банке, и все с чемоданами!

– Угу, – кивнул мистер Харпер. Больше он ничего не сказал и откатился назад к стене, не спуская глаз с шоссе и не встревая в журчащие вокруг него беседы.

Так он просидел, не проронив ни слова, пока не пришла его дочка с контейнером для еды, но и тогда он произнес только «Спасибо, милая!».

Мистер Лиланд повернулся посмотреть, как старик открывает контейнер, как будет есть из него, но папа постучал по его плечу и кивком головы пригласил встать, и они зашли за магазин, сели там на солнышке и стали смотреть, как стая птиц, точно подхваченный ветром дымок, заметалась над вершиной Истерн-Ридж, и принялись за сэндвичи, которые отец сделал еще до того, как разбудить сына утром. Когда они покончили с сэндвичами, отец вынул из кармана куртки два яблока, отер одно о рукав и передал мистеру Лиланду.

– А куда все эти ни…гры едут, а, папа? – Мальчик повертел в пальцах яблоко, выискивая место, откуда можно откусить первый кусок.

– Не знаю, Гарольд. – Папа откусил от своего яблока, пожевал, проглотил. – Думаю, все они едут туда, где, как они надеются, лучше жизнь.

– И никто из них не вернется?

– Не думаю, Гарольд. Видимо, они устроили то, что у нас в армии называлось стратегическим отступлением. Так бывает, когда у тебя тридцать солдат, а у противника – тридцать тысяч, и ты разворачиваешься и бежишь наутек, убеждая себя: «Ну его, нет смысла корчить из себя героев и идти на верную смерть. Вот отойдем на новые позиции, а уж завтра вступим в бой». Думаю, эти негры решили отойти на новые позиции по всему фронту.

– А разве они не ведут себя как трусливые зайчишки, папа?

– Я так не думаю. Похоже на то, что для такого отъезда требуется как раз немало отваги, малыш.

У мистера Лиланда больше не нашлось вопросов к папе, но сам он задумался над услышанным, жуя теплое горьковатое яблоко. Как это можно иметь больше отваги для того, чтобы сбежать, а не остаться? Наверное, это то же самое, как тогда Иден Макдональд в школе бахвалился, что его папаша может отцу мистера Лиланда задать трепку, и мистер Лиланд ему ответил: «Нет, это мой папа может задать трепку твоему, потому что мой папа никого и ничего не боится!» А Иден сказал: «Да я уверен, если ему повстречается медведь в лесу, а у него не будет ружья, он побежит быстрее ниггера!» И мистер Лиланд сказал: «Вот и нет!» А Иден сказал: «Ну, тогда он умрет!» И когда мистер Лиланд пришел домой после школы и спросил у папы, стал бы он убегать от медведя, если у него не было бы ружья, папа ответил: «Думаю, да, Гарольд. Это же самое разумное решение, тебе не кажется?» И когда мистер Лиланд потом обдумал эти слова, он пришел к выводу, что папа прав, хотя ему было неприятно представить себе, как его папа убегает от медведя или еще от чего-то опасного. Но, во всяком случае, это было куда лучше, чем если бы папа превратился в кровавое месиво и умер. Наверное, то же самое думают и негры. И он уже собрался спросить у папы, так ли это, но тот встал и отправился к бочке у стены выкинуть туда вощеную обертку от сэндвичей. Поэтому мальчик тоже встал и последовал за отцом вокруг магазина к веранде, решив задать этот вопрос потом.

После полудня все стояли на тех же местах, что и утром, и занимались тем же: дожидались, когда к автобусной остановке подойдут еще негры с чемоданами, а автобус приедет, скрипя всеми колесами, со стороны Истерн-Ридж. Но сначала приехал автомобиль.