Другой близнец

Его одолевала гремучая смесь противоречивых чувств. Он не знал, что преобладает в его эмоциях — боль, ревность или осуждение. Он столько мучился и боролся с собой, а, Рик… Он просто взял её и всё. Как всегда, брал то, что хотел. Мучился ли он так же? Одолевали ли его сомнения и совесть? Бен подозревал, что нет. Ведь ему всё давалось легко. Тем более, что Рик никогда не воспринимал Мию, как сестру, и не стеснялся говорить об этом вслух, из-за чего часто ругался с родителями, особенно с отцом.

Он пролежал в постели всё утро, думая и прокручивая в голове прошлое, пытаясь понять, когда всё изменилось, пока желудок требовательно не заурчал. Телу были безразличны душевные муки. Организм требовал, чтобы его накормили, ему даже не мешало похмелье. Дрожа от напряжения, он спустился на первый этаж, застав там лишь родителей. Он не без труда сдержал вздох облегчения.

— Хорошо повеселились вчера? — спросил отец, окидывая его насмешливым взглядом.

— Мгм, — лишь промычал он, а тот понимающе улыбнулся.

Поев на скорую руку, Бен спрятался на заднем дворе. Хотелось поплавать и успокоить своё разгоряченное бурными чувствами тело, которое ломило от количества выпитого алкоголя. Задержав дыхание, он опустился на самое дно бассейна, а затем, наконец, дал волю своим эмоциям, закричав и выпуская драгоценный воздух из легких крупными пузырями. Но вода поглотила его крик. Как он и хотел.

Они не говорили с Риком о произошедшем. Но Бен знал, что Рик в курсе его осведомленности: в тот же день он дал понять брату, что знает о них с Мией. Он правда изо всех сил старался вести себя нормально. Но с Риком это не прошло. Тот тут же заподозрил неладное. Возможно, из-за связи.

— В чём дело? — спросил Рик, когда они остались наедине, глядя ему прямо в глаза.

Бен долго смотрел в лицо брата, такое же, как и его, отличающееся лишь шрамом и местоположением родинок. Словно смотришь в треснутое зеркало, которое искривляет твое отражение.

— Ты прекрасно знаешь, в чём дело, — лишь произнес он.

Ни один мускул не дрогнул на лице Рика. Он лишь на долю секунды перевел взгляд на лестницу второго этажа, куда ушла Мия, а затем вновь посмотрел на Бена. В его глазах четко читалось понимание. Да и много ли нужно слов, чтобы понять своего брата-близнеца. Ничего не ответив, он поднялся с места и вышел во двор. Больше они не возвращались к этой теме.

Бен тяжело вздохнул и, отложив фото, лег, расстегивая пару верхних пуговиц рубашки. Они уже никогда не поговорят об этом. Интересно, понял ли Рик, что он влюблен в Мию? Скорее всего, иначе тот разговор не ограничился бы двумя предложениями. Но он этого уже никогда не узнает.

А хотел бы?

Если бы Рик был жив, хотел бы он знать его мнение о том, что его брат-близнец влюблен в его девушку? Наверное, это правильно, что он никогда и не узнает.

Мучимый раскаянием Бен ворочался в своей кровати, проигрывая различные варианты исхода того разговора, пока тяжелый сон не сморил его.

Глава четырнадцатая

27 октября, Мэдисон, 9:20

— Дьявол! — воскликнула Мия, выронив нож; большой палец левой руки нестерпимо жгло пульсирующей болью, а на доску с недорезанным луком упало несколько крупных кровавых капель.

— Что случилось? — тут же послышался голос Бена из гостиной.

Мия по-детски прижала руки к груди, обернув раненую ладонь здоровой, не обращая внимания на то, что кровь попала ей на одежду.

В проеме двери показался Бен. Он быстро оценил ситуацию зорким взглядом, мигом подошел к одному из буфетов и достал оттуда аптечку.

— Дай посмотрю, — произнес он мягко, подходя ближе и протягивая ей раскрытую ладонь.

Мия послушно вложила свою левую руку в его порезанным пальцем вверх, и опустила взгляд, ощутив приятную шершавость его кожи.

— Ничего себе, — озабоченно произнес он. — И как ты умудрилась так порезаться?

Она робко подняла на него взгляд. Мужчина сосредоточенно рассматривал её рану, из которой все ещё толчками в такт с её пульсом шла кровь, пачкая ему руки. И на какой-то миг она вновь почувствовала себя маленькой девочкой, которую в ладонь укусила пчела.

Это было в их первое совместное лето. Они отдыхали всей семьей в парке на пикнике, и она играла в кукол в стороне от мальчишек, которые как заводные дрались на палках, пока Роберт и Эйлин занимались приготовлениями.

Что-то неприятно щекотало на груди возле шейной ямки, и она инстинктивно дотронулась того места, а там оказалась пчела. Противное насекомое тут же ужалило её, и Мия заплакала. В тот же миг рядом с ней оказался Бен, опустившись перед ней на корточки, но она не хотела, чтобы он видел её такой, да ещё и с распухшей рукой, и попыталась улизнуть.

— Мия! Мия! Что случилось? — спрашивал он, обхватив её за плечи.

Эйлин и Боб были уже тут как тут, только Рик стоял в стороне, наблюдая за происходящим с кислым лицом.

— М.ме-е… ня-я укус-сила п. пчела! — ответила она, заикаясь.

— Дай посмотрю? — ласково спросил он и нежно утёр ей слезы пальцем, а затем легонько щелкнул по носу.

Она невольно улыбнулась и показала руку.