Другой дом

Кинг же, наоборот, действовал очень осторожно, ни на секунду не отпуская себя, продолжая контролировать всю ситуацию. С одной стороны это было правильно – хоть кто-то из нас должен был сохранять ясность ума. С другой же – мне хотелось, чтобы этот парень потерял свой долбаный контроль, из-за меня, я хотела довести его до того же состояния, в котором пребывала сама. Поэтому, чуть приподнявшись на цыпочки, я мягко, но всё же ощутимо куснула его за ухо, коснувшись мочки самым кончиком языка. И была вознаграждена за эту дерзость шумным выдохом и руками, которые еще крепче прижали меня к себе.

– Играть вздумала? – его шепот казался напряженным в этой темноте, и в то же время в нем слышалось столько эмоций, что я почувствовала эту предательскую дрожь в коленках.

Однако, это не помешало мне чуть усмехнуться, прежде чем ответить:

– Может, самую малость. А что, накажешь меня?

– Господи, где ты этого набралась? – я могла утверждать со стопроцентной уверенностью, что этот парень закатил глаза, – А ведь была такой приличной, русской девушкой. Америка портит людей.

– Заткнись и просто поцелуй меня. Или, клянусь, я…

Что именно я собиралась сделать, Майк явно не захотел узнать. Потому что, наклонившись, он сам заставил меня замолчать самым действенным из всех известных мне способов. Одновременно с этим осторожно подводя меня к стоящей у окна кровати. И когда моя спина утонула в мягком матрасе, а сверху на меня опустилось чужое, такое теплое и буквально притягивающее к себе тело,  я и сама позабыла, что хотела с ним сделать. Теперь имело значение, что будет делать Майк.

Как и любой более-менее любопытный человек, я в свое время и любовные романы читала, и другую литературу, которая могла дать мне хоть какое-то представление о том, что именно ждет девушку в тот самый момент. Ну, не любила я жить, терзаясь сомнениями. Однако, ни одна литература, как и рассказы других людей, не смогли меня подготовить к такому. Даже не так – к ТАКОМУ.

Я смутно помню сам процесс, но не потому что было плохо, или неприятно. Просто эмоции настолько сильно захватили меня, что в какой-то момент мое сознание, кажется, просто отключилось. И видела всё не глазами, которые вообще были явно лишними, а своими внутренними ощущениями.

Волнение. Боги, как же я волновалась. Мне казалось, что я – бесполезное и никчемное создание, которое сейчас просто облажается. Но Майк, его горящий, почти серный взгляд, то, с каким трепетом он прикасался ко мне, как его дыхание то и дело срывалось, а сердце колотилось так громко, что это перекрывало любой другой возможный шум. Или это было мое сердце? Неважно. Главное, что всё это смыло даже малейший намек на неуверенность или сомнение в том, что я желанна.

Дискомфорт. Да, об этом я была предупреждена, но всё равно чувство, словно тебя, самую малость, разрывают пополам, было не из приятных. Кажется, я плакала, потому что помню губы Майка, которыми он убирал влагу с моих глаз, и которыми не переставал шептать о том, как я прекрасна. Вообще, он много чего говорил, и я не могла разобрать и половины того, что он шептал, но и то, что всё же пробивалось сквозь пелену чувств и ощущений, заставляло мои щеки краснеть. Я пыталась отвернуться, спрятать горящее лицо, но Кинг не позволил.

– Нет. Пожалуйста, посмотри на меня, – шепнул он с таким отчаянием, что я просто не могла ослушаться.

Поэтому, открыв глаза, я встретила его пронзительный взгляд – и буквально утонула в нем, забыв обо всем. Весь мир съежился до размеров моей спальни, казалось, что планета погибла, человечество уничтожено, и остались только мы двое. И в его глазах, горящих таким диким огнем, что это должно было пугать, но именно это чувство не приходило – в них я прочла обещание. Даже если всё пойдет прахом, земля уйдет под воду, или метеорит обрушится на наши головы – мы выживем. Вместе. Потому что в эту самую минуту, ничто и никто, кроме нас, не имел значение. И в этот момент мы были способны на все.

Негромкий стон, почти всхлип, сорвался с моих губ, и я поспешила занять их, прижавшись к шее парня, чувствуя, как меня начинает накрывать волной чего-то совершенно нового. Словно каждая клетка моего тела обнажилась, и всё начало восприниматься троекратно. В спальне было слишком душно, слишком жарко, воздуха в легких катастрофически не хватало, но они всё равно предательски сжимались, горя огнем и требуя заполнить их. Чтобы хоть как-то унять бушующее пламя, я прижалась сильнее к Майку, но от этого пожар только разгорелся еще сильнее. Чувствуя, как чужое сердце колотится о грудную клетку, ровно напротив моего, норовя выпрыгнуть, я почувствовала, как остатки разума стремительно покидают меня, уступая место чему-то, чему я не могла пока даже дать названия. И в какой-то момент я, словно со стороны, услышала свой тихий вскрик, после чего просто потонула, снесенная плотиной эмоций.