Другой глобус

Возвращение «черной смерти», две мировые войны, революции, стихийные бедствия и «массовые казни» в «большой восточной стране», массовый голод и, опять-таки, «массовые казни» в «большой северной стране» — увы, все эти события были слишком узнаваемы, с вполне конкретными описаниями, и именно поэтому таким правдоподобно — страшным выглядело то, что было обещано в будущем. И не в каком-то отдаленном, а в самом что ни на есть обозримом, ближайшем. И — да, от этого будущего инстиктивно хотелось куда — нибудь спрятаться, как бы наивно это не выглядело, особенно, для историка.

Куда? Какие существуют варианты?

Первое, что приходит в голову — самоубийство… Ну, уж нет, не дождетесь.

Стать отшельником, как Лыковы? Эта семья староверов была для него символом свободолюбия и независимости, но даже им, привычным к физическому труду крестьянам, приходилось нелегко вне цивилизации. А ученый — медиевист — один, в тайге?..

Что еще? Монастырь? Как Камилла? В каком-нибудь дальнем монастыре, где-нибудь в горах или в той же тайге? «Отшельничество — лайт»… Чехович представил себя монахом — в рясе, с бородой… Даже Барбароссу, наверное, можно было бы взять с собой… И понял, что — нет, так радикально менять образ жизни он не готов.

— От чего ты собираешься прятаться, от смерти?

Эдвард задумался.

— Не знаю. Просто не хочется оказаться в таком будущем.

— Разве можно спрятаться от будущего?..

— Можно, ответил он, подумав. От этого будущего придется прятаться всем, но только после того, как оно наступит. И вот тогда уже будет нельзя. Поздно. А заранее — может, и получится.

— Другой глобус? — усмехнулся «собеседник». — В сибирской тайге? В джунглях Амазонки? Так не осталось уже на Земле ни тайги, ни джунглей. Почти не осталось. На каком-нибудь крошечном необитаемом острове, за десятки тысяч километров от любой суши?

— Ну, хотя бы. Почему бы и нет? Есть, наверное, очень красивые острова — просто райские уголки на Земле…

— Ты обойдешь его весь за час — два. За день. За неделю, в конце — концов. За месяц — изучишь до последнего дерева. И что ты будешь делать потом? Вот тогда уже точно утопишься от тоски, потому что все приедается — даже райская красота… И потом, — куда ты денешь Барбароссу?

— Как — куда? Возьму с собой.

— На необитаемый остров? С Барбароссой?!

— Необитаемый — это не обязательное условие, просто какой — нибудь остров, очень далекий. И потом, цивилизация, во всяком случае, какие-то базовые ее элементы, сейчас, наверное, уже есть везде…

«Собеседник» ничего не ответил. «А почему бы и нет? — продолжая диалог с самим собой, повторил Чехович. — На какой — нибудь далекий остров… С Барбароссой».

Он уже собирался поискать в интернете что-нибудь подходящее — ну, так, в первом приближении хотя бы. Посмотреть, какие вообще есть варианты.

На остров с Барбароссой… На остров с Барбароссой…

И тут вспомнил про смотрителя маяка в том самом городе — острове.

«Приходи с Барбароссой!» — сказал тот седой, похожий на юношу, старик. Черт возьми, да я — хоть сейчас, но как туда попасть?! И, кстати, — спохватился Чехович — откуда он знал про Барбароссу?

Коты! — догадался он. Рыжие коты, о которых я там чуть ли не спотыкался. Значит, это не случайно!.. И еще, он сказал: «Выполнено только одно условие». Значит, Барбаросса — второе, а раз с ним уже можно приходить, значит, условий всего два. Какое же первое? А впрочем, какая разница, если оно уже выполнено!..

Так как же туда попасть? Опять оказаться в состоянии клинической смерти? Ну так нет никаких гарантий, что она не станет физической — это раз. И еще раз проверять на себе верность этой гепотезы не хочется — это два. И даже если так, то как в этом случае снова обеспечить выполнение второго условия — присутствие Барби?.. Нет, наверняка есть еще какой-то способ. Чехович почувствовал себя сыщиком, идущим по следу, то и дело натыкающимся на улики, которые должны служить ему подсказками. Но для этого нужно правильно понять смысл каждой улики.

Вот когда начинается настоящая работа ученого — исследователя! Тут уже не «слетаешь» в XV век и не попросишь ключ к шифру у автора манускрипта — самому надо думать!

Расшифрованная рукопись лежала перед ним на столе. Ничего особенного, можно считать — книга, давно написанная, но переведенная с другого языка только сейчас — раньше просто руки ни у кого не доходили. Но вот перевели, а содержание оказалось… Чехович снова с тоской вспомнил город — остров, похожий на двухпалубный корабль — верхняя и нижняя «палубы», разделенные крепостной стеной, — показавшийся ему тогда раем.

«Убиенных щадят, отпевают и балуют раем»… — вспомнилось ему.

А что, если это и был рай? — мелькнула шальная мысль. В конце — концов, у нас же нет точного описания этого места! Тогда, кстати, многое проясняется, например, удивительная осведомленность «смотрителя маяка»…