Другой город

«Двигайся. Двигайся. Сделай же что-нибудь». Сквозь воздух, ставший тяжелым и вязким, Кая с трудом обернулась к Артему. Весь покрытый испариной, он стоял очень прямо. Его глаза закатились так, что видны были только белки, а камень в левой руке сиял, пульсировал, и в такт ему сокращалась прореха у них за спиной.

– Артем? – Она сделала шаг к нему. – Что?..

А в следующий момент мир взорвался. Дверь, возле которой все еще стояли Тоша, Саша и стражи, сорвало с петель. Мечи, удерживавшие ее, сломались, как тростинки. Людей, стоявших у двери, разметало в разные стороны. Кая видела, как Тоша, пролетевший по высокой кривой, ударился об стену, обитую металлом, с жутким хрустом. Он упал на пол и остался лежать неподвижно.

Тень ворвался в комнату, как стремительный черный вихрь, в облаке темноты, и вслед за ним в комнату вбежали лесные псы, навка, приволакивающая простреленную ногу, влетели десятки крохотных духов.

– Аждая! – вскричал Сандр, уворачиваясь от очередного удара человека в маске. – Какая встреча… Аждая а-хей ро.

А потом Тень взревел. Этот чудовищный рев, казалось, пронизал все существо Каи. Она зажала уши руками и закричала, и весь мир стал немым, как будто комната наполнилась водой. Тень снова взревел, и на мгновение Кая увидела его огромную пасть с капающей зеленой слюной совсем близко. Сандр что-то кричал, и вокруг него сплетался из желтых и зеленых нитей кокон из света, отбросивший в сторону человека в маске и Гана. Что-то маленькое и темное выпало у человека в маске из-за пазухи и приземлилось на пол рядом с Артемом с глухим металлическим звуком. Ган, легко оттолкнувшийся от пола, снова бросился на Сандра с мечом в руках. В тот же миг Тень понесся на них, увлекая за собой пространство, ломая и круша все на своем пути. Вслед за ним мчались, не обращая внимания на людей, лесные псы, навка и другая уцелевшая нечисть из соседней комнаты.

– Ган! – закричала Кая и не услышала собственного крика.

Тень врезался в Сандра и Гана всем чудовищным весом, увлекая их вместе с нечистью в прореху, принявшую дар с громким чавканьем. А потом Артем, все еще белый как мел, истекающий кровью, наклонился и поднял то, что лежало у его ног, свободной от камня рукой. Это был фотоаппарат.

Взгляд Артема снова стал осмысленным, живым. Он посмотрел прямо на Каю и растерянно, слабо улыбнулся.

– Кая… Пока.

А потом, сжимая камень в одной руке и фотоаппарат – в другой, он бросился в центр прорехи, туда, где только что исчез Тень. Кая услышала громкий щелчок, единственный звук в мертвой тишине вокруг. Артем нажал на кнопку фотоаппарата… И прореха закрылась, буднично, быстро, – и уже невозможно было поверить, что еще недавно она была здесь, на месте гладкой стены.

Кая бросилась к стене, упала на колени, прижалась ладонями к холодной металлической обивке.

– Ган? Артем? – Собственный голос доносился издалека, как сквозь толщу воды.

Стена молчала.

Кая с трудом обернулась. У нее за спиной Саша пыталась привести в чувство Тошу. Темноволосая девушка была жива – она пыталась подняться. Человек в маске держал на прицеле двух оставшихся в живых стражей. Еще несколько пистолетов уже было у него за поясом. Капитана Сокол нигде не было видно.

Человек в маске бросил один пистолет в сторону Саши с Тошей, другой сунул Кае.

– Вот тебе. Думаю, теперь нам имеет смысл здесь задержаться, а? – Он хмыкнул, а затем с досадой стукнул по стене, ответившей глухим звоном. – Поверить не могу, что я его упустил!

А потом Кая увидела Марту – и в мир наконец вернулись все звуки.

Глава 24

Артем

Ему было тепло. Обычно так тепло бывает, когда задремлешь на воздухе в середине лета. Солнечные лучи на лице, легкий ветерок – обманчиво: если вовремя не уйти в тень, и обгореть недолго.

Он осторожно пошевелился – и тут же скривился от боли. Болело, кажется, все тело. Больше всего – рука, вся перепачканная теплым и липким. А кроме нее голова, которая гудела и кружилась, и спина – ощущалось это так, как будто его долго били палками.

Он глубоко вдохнул – воздух был каким-то непривычным. Влажным и… соленым? Или это был просто вкус крови? Артем судорожно сглотнул. Возможно, он умер. В этом случае дедушка Каи был прав. Посмертное бытие определенно существовало, потому что он чувствовал под пальцами мягкий и теплый песок, слышал крики птиц – или это кричали надрывно и высоко женщины… На мгновение Артему стало страшно, очень страшно. Вдруг это и есть то, что будет происходить с ним после смерти целую вечность? Тепло, плен неясных звуков и ощущений, как будто он – снова ребенок, готовящийся появиться на свет. Что, если так оно и есть?

Артем открыл глаза и тут же зажмурил их снова – яркий солнечный свет на миг ослепил его.

Итак, смерть откладывалась.

Очень осторожно, кряхтя от боли, он повернулся на бок, и его стошнило прямо на золотистый песок. Перекатившись и поддерживая раненую руку, Артем сел, опираясь на другую… и замер.