Улица сделала крутой поворот. Судя по всему, они подъезжали к сердцу города. Кая увидела еще одну красную стену, правда, совсем не похожую на внешнюю. Та стена была грубой, новой. Эта – сложена из красного кирпича, древнего как мир. Кое-где она была совсем разрушена, кое-где ее явно пытались обновить. На здании с островерхой крышей разместилась вышка. Кая задрала голову, но все равно не смогла разглядеть людей. Над стеной виднелись древние башни и парили в легкой дымке дирижабли – десятки дирижаблей.
– Дальше пешком. – Бритый слегка толкнул Каю в плечо, выходя из машины. – Ты, помоги ему вылезти. Видок у него так себе.
Кая обернулась. Лицо Артема стало белым как бумага и влажным от пота, глаза казались огромными.
– Я в порядке, Кая, – пробормотал он, с явным трудом выдавливая улыбку и прижимая перевязанную руку к груди, – я в полном… в полном порядке.
Он не выглядел как человек в полном порядке.
– Парнишке надо к врачу, Мел, – обратился к бритому бородач, пересевший на водительское место.
– У меня есть лекарства, – быстро отозвалась Кая, – я дам ему лекарства. Нам не нужна помощь.
– Я же говорю, я в поря…
– Заткнитесь оба.
Кая замолчала, чувствуя, как внутри поднимается тяжелая, горячая волна гнева.
– Ты тоже, Кварц. Мы выясним, кто они и что им нужно на самом деле, – и уже тогда будем разбираться, что с ними делать дальше. Встать, – он кивнул Кае, – давай, живей.
Кая накинула на плечи лямки обоих рюкзаков и, не слушая слабых протестов Артема, подставила ему плечо. Медленно, шатаясь из стороны в сторону, они выбрались из машины.
– Везите груз в доки, – скомандовал Мел экипажу автомобиля, – я здесь разберусь.
– Удачи, ребята, – сказал бородатый Кварц, берясь за руль, и подмигнул Кае, – в конце концов, вы уже здесь.
«О да, – подумала Кая, – мы здесь». Она начинала сомневаться в том, что это действительно хорошая новость.
– Не отставайте, идите прямо за мной и не делайте глупостей, – сказал Мел, поворачиваясь к красной стене. – Идем.
Кая вдруг поняла, что чувствует его страх – как чувствовала иногда страх зверя, попавшего в силок или безуспешно уходившего от погони во время охоты. Мел нервничал. Он боялся, что совершил ошибку, приведя их сюда… Но почему-то решил рискнуть. Из-за того, что она сказала про Артема? Возможно, это было как-то связано с тем, что сюда привезли ученых из Северного города? Но что именно это значило для них с Артемом прямо сейчас?
Артем то и дело пытался отодвинуться от нее, но Кая чувствовала – не поддержи она его, он упадет. Воспользовавшись тем, что Мел отвернулся, проходя сквозь ворота, она быстро коснулась лба Артема. Он пылал.
– Тебе надо настойки выпить, – шепнула она, – ты сейчас свалишься.
– Нет, – пробормотал он, – она… дает седативный… седативный… В общем, мне нужно думать. Ясно мыслить.
– Ты не сможешь ясно мыслить с жаром, балда.
– Тише там, вы оба. Мы уже близко, – буркнул Мел через плечо.
Оказавшись в центре Красного города, Кая всего на миг забыла о собственных опасениях, камне, бумагах, даже об Артеме, повисшем у нее на руке.
Это место совсем не походило на Северный город – но оно было прекрасно.
Пространство за стеной выглядело так, словно его никогда не касались ни разрушение, ни время. На вымощенной булыжниками площади деревьев было очень мало, а те, что попадались Кае на глаза, были аккуратно огорожены, украшены крохотными фонариками, разноцветными лентами. Огромная площадь, на которую они вышли вслед за Мелом, казалась неестественно пустой – по ней гуляли, оживленно переговариваясь, люди в причудливых длинных нарядах. Большинство шли с пустыми руками. Кая никогда еще не видела такого скопления праздных людей. Она ловила на себе взгляды: кто-то разглядывал их с Артемом с любопытством, а кто-то – Кая не сразу сумела расшифровать эту эмоцию – с брезгливостью. Конечно, они оба выглядели не очень опрятно – когда в последний раз она мылась горячей водой? Артем прижимал к груди руку, бинты на которой снова начали кровоточить, а грязные волосы у него на голове топорщились, как ежиные иголки. Себя Кая видеть не могла, но подозревала, что выглядит не лучше. Проходящая мимо женщина в длинной коричневой юбке, метущей мостовую, притянула мальчика лет пяти ближе к себе и с опаской покосилась на Каю, поймав ее взгляд. Кая отвернулась.