Другой Мародер (СИ)

Невероятные, жесткие и даже жестокие тренировки у разных учителей: друидов Ирландии, тибетских монахов, шаманов Сибири, индейских мудрецов! Азия, Америка, Европа — они побывали везде.

Но смысл того, что все они вбивали в двух самоуверенных юнцов, был один: не магия правит человеком — лишь человек управляет магией! Нет никакой гребанной “Матушки Магии”, веру в которую Альбус уже устал выкорчевывать из голов впечатлительных клуш вроде Молли Уизли! Лишь чистое знание, механика и Наука.

“Нет ничего. Ни Богов, ни Королей Земных. Есть ты — и твоя собственная Воля” — говорил им в свое время сухонький учитель-демонолог: уроженец Кёльна.

Он прожил триста лет и умер на их руках в начале 20 века — есть предел даже у магии. Но умер он с улыбкой на устах, зная, что последние его ученики однажды все же усвоят суровый урок! “Все, что ты занял — придется отдавать, причем с процентами!” — покачивал головой старый немец. “Тьма — это когда берешь чужое, а отдавать придется свое, и в многократном размере! Свет же… Свет — это то, что ты сделал и чего добился САМ!”

Тогда они с Геллертом подумали, что старый бюргер, заставший еще Фридриха Великого, попросту бредит. И продолжили изучение Темных Искусств.

Альбус понял ошибочность этого пути только в 20-х. Но не стал останавливать бывшего друга. Как показала история — зря!

И вот снова все началось заново. Правда, в меньших масштабах, но тем не менее…

Он ошибся, понадеявшись на разумность Геллерта, не довел дело сразу до конца — и это вылилось в ужасающую по своему масштабу войну!

Он ошибся во второй раз, понадеявшись на рациональность Тома и его соратников, пытаясь ограничиться полумерами. И вновь это закончилось ужасными в масштабах волшебного мира потерями и войной. И лишь развоплощение Темного Лорда остановило этот калейдоскоп смертей.

Аластор был прав. Чистоплюйством и полумерами ничего не добиться. Но что тогда остается? Уподобиться своим противникам? Пуститься во все тяжкие? Куда уж тяжелее…

Дамблдор с натужным вздохом разлепил глаза, выныривая из раздумий. Старосты уже развели учеников по спальням, Аргус Филч покрикивал на домовиков, что протирали все поверхности в Большом Зале.

Он надеялся, что у нынешнего поколения все же есть шанс. И если для этого придется пожертвовать жизнью и даже душой одного старого волшебника — что же, невелика цена. Главное, чтобы эта жертва была не напрасна…

Сентябрь 1991 года. Школа чародейства и волшебства Хогвартс.

Тяжелая дубовая дверь в классе зельеварения оглушительно грохнула, будто ножом обрывая все звуки среди рассевшихся за столами учеников.

Высокий мрачный мужчина в развевающейся, подобно крыльям нетопыря, мантии, стремительно пронесся по проходу между парт и, эффектно развернувшись, обвел аудиторию пронзительным взглядом черных глаз.

Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, поневоле поежился под этим жутким взглядом! До этого на всех уроках он с восторгом оглядывался по сторонам, всеми своими чувствами пытаясь постигнуть этот новый для себя, волшебный мир! Но здесь, в этих мрачных подземельях, под взглядом похожего на огромную летучую мышь профессора, ему стало по-настоящему жутко.

Северус Снейп, так представился преподаватель, начал, ожидаемо, с переклички. И, как и остальные учителя Хогвартса на прошедших уроках, чуть запнулся на фамилии Гарри. Но, в отличии от восторженных и одобрительных взглядов МакГонагалл и Флитвика, Снейп холодно протянул:

— Ах, да, Гарри Поттер. Наша новая… знаменитость, — покривился он, но все же продолжил перекличку дальше.

Наконец, захлопнув классный журнал, Снейп оглядел зал и негромким, но каким-то пронизывающим голосом начал говорить:

— Вы здесь для того, чтобы изучить точную науку и тонкое искусство приготовления зелий, — начал он. Он говорил почти шёпотом, но все отчетливо слышали каждое его слово. Как и профессор МакГонагалл, Снейп обладал даром без малейших усилий сохранять в классе тишину. — Поскольку на моих занятиях не будет этих глупых размахиваний палочкой, то многие из вас могут усомниться в том, что это вообще магия. Я не ожидаю, что вы будете в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла с его мерцающими парами, изысканную силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая чувства… Я могу научить вас, как разлить по сосудам известность, приготовить славу и даже заткнуть пробкой смерть — если вы, конечно же, отличаетесь от того стада твердолобых тупиц, которых мне обычно приходится обучать!

Последнюю фразу профессор произнес чуть громче, отчего казалось, будто голос его лязгнул сталью! И так загипнотизированные его речью ученики от этого явственно вздрогнули — а бедняга Лонгботтом и вовсе начал еле слышно икать от волнения и испуга.

Выдержав паузу в пару мгновений, Снейп обвел взглядом аудиторию и остановил его на Гарри.

— Поттер, — почти не меняя выражения лица, произнес профессор. — Что я получу, если добавлю измельчённый корень златоцветника в настойку полыни?