Другой принц (СИ)

Пока Мормонт думал о том, как сказать парню правду, Джон поразмыслил и пришел к промежуточной гипотезе, что король Лионель порядочная скотина. «Наверняка уже обвенчался с Сансой, путешествует с ней инкогнито по Вестеросу или тайком гостит у друзей и в любом случае учит девочку плохому, - подумал хмельной Джон с небольшой братской ревностью, которой было в аккурат столько, сколько положено иметь сводному брату и бастарду, то есть не то чтобы сильно до фига. – А я здесь сижу, кругом одни мужики, и даже у шлюх в Кротовом городке рожи как у свиньи жопа. Не, все-таки король красавец!»

- Он с обеими твоими сестрами сбежал, - со вздохом признал Мормонт.

- Ну так это почти прилично, - обрадовался Джон. – И Арья не будет в городе скучать, и они двое при Арье не будут совсем уж выходить из рамок.

- Хороший ты парень, Джон, - еще раз вздохнул Мормонт и разлил по четвертой. – Ты еще в людей веришь.

========== VII ==========

Быть женщиной — великий шаг,

Сводить с ума — геройство.

(с) Пастернак

Больше всего начавшемуся путешествию были рады волчицы, которые исчезли в предрассветной тьме, как только трое всадников покинули стены Королевской гавани — и, судя по звуку, волчицы тут же вломились в чей-то сад, опрокинув забор. Вокруг залаяли собаки, и Лионель подумал, что волчицы еще дадут всем жизни – и окрестностям, и им троим.

- Слушайте, а что вы делаете, если они задерут чьего-то барана? – спросил сестер честный и справедливый молодой король.

- Мы их в этот день больше не кормим, - резонно ответила Арья.

Волчицы присоединились к всадникам достаточно быстро, и Лионель узнал от Сансы, что огромная, размером с маленькую лошадь, волчица с окровавленной пастью называется «моя лапочка». Он вообще узнал о Сансе много нового в первые же дни похода: как только начались королевские леса вокруг города, Санса не только отправилась с ним охотиться, но и хорошо била дичь из арбалета, а самым удивительным для Лионеля было то, как быстро она освежевывает тушки милых заек и оленят, поддернув рукава и иногда стряхивая с рук струящуюся по ним теплую кровь. «Под ее красотой была сталь», - вспомнил Лионель слова своего отца, часто вспоминавшего погибшую Лианну Старк, и через полчаса удивился снова – Санса хлопотала у костра в кожаных перчатках.

- Крови не боялась, а сажи боишься? – весело сказал Лионель, усаживаясь рядом, и почему-то оглянулся, словно не хотел целовать Сансу при Арье, но на его счастье лес нравился Арье больше, чем костер и готовка.

- Это же для тебя, глупый, - улыбнулась Санса, она хорошо управлялась с открытым огнем и знала его капризный характер. – Вряд ли тебе понравится, если у меня руки будут все в пятнах и рубцах, как у охотников и лесников.

- Даже если это случится, я все равно буду тебя любить, - пообещал Лионель, поймав руку Сансы, и, немного отогнув перчатку, поцеловал ее запястье, то место, где бьется пульс, сразу почувствовав, как Санса вздрогнула.

- Лео, прекрати, - попросила Санса, но Лионель и не собирался прекращать, нажав на найденное чувствительное место языком. – Я зайцев сожгу.

Лионель любил зайцев и пушистыми, и жареными, но от Сансы не отошел, сидя рядом и постоянно ее отвлекая, пока наконец зайцы не перекочевали на кусок дубленой кожи, в походе заменявший скатерть, а Санса повалилась на Лео сверху, исступленно его целуя.

- Ты за этим меня выманил из города, разбойник? – сказала Санса и немного опрометчиво уселась на Лео верхом, стиснув его ребра коленями.

- Да, - честно признался Лео. – Конечно.

Вечером того же дня, засыпая у костра, Лионель заметил, что Арья устроилась спать, сжимая эфес лежащего рядом с ней клинка, и на следующую ночь это повторилось снова, так что Лионелю стало любопытно, а в голову полезли истории про рыцаря и деву, кладущих между собой в постели меч, и многочисленные продолжения про то, как это ни фига не помогло.

- Послушай, - шепнул развеселившийся Лионель засыпающей Арье, опускаясь на колено за ее спиной и наклоняясь к ее уху, - во-первых, я могу лечь и с другой стороны, это же земля, а не кровать. А во-вторых, ну это перебор, я еще годика четыре обещаю быть хорошим.

О том, что через четыре года от него уже не отвяжешься, Лионель добавлять не стал, все равно по его тону это было очевидно, и эта веселая развязность Арью рассердила.

- Я не твоя невеста! – прошептала Арья Лионелю прямо в ухо, притянув его к себе за шею, чтобы не разбудить Сансу. – Даже думать такое не смей, «через четыре годика»!

- Ладно, хорошо, - уступил Лионель, решив, что шутка про «не думай о белом медведе» разозлит Арью еще больше. – Я просто обещаю, что тебе нечего бояться. Ну правда, у тебя даже ножен нет, сама же напорешься во сне.

- Я… – вдруг сбилась Арья, и ее голос неожиданно стал мягким и почти детским. – Лео, ты никому не скажешь?

Лионель попытался кивнуть, насколько это было возможно, потому что Арья так и не отпустила его шею, и Арья либо почувствовала его движение, либо просто поверила ему без обещаний.