Другой путь. Часть вторая. В стране Ивана

Девушка взглянула на меня с удивлением. Я пояснил свой вопрос:

— Как ее звать? Надежда Петровна Иванова? Из колхоза «Путь коммунизма»?

Девушка повторила мой вопрос в трубку. Но в это время на другом конце телефонного провода случилась какая-то заминка. Девушка спросила еще раз:

— Она не из колхоза ли «Путь коммунизма»?

И тут ее перебил по телефону другой мужской голос, молодой и звонкий:

— Да, да, Зиночка, из колхоза. Именно оттуда. А почему это тебя так интересует, позвольте узнать?

Девушка сказала недовольно:

— Отойди ты, не мешай!

А я подсказал:

— Спросите, она средних лет, черненькая и волосы гладко зачесаны?

Девушка, досадливо вздохнув, спросила:

— Матвеич, а Матвеич, она собой-то какая? Черненькая, волосы гладко зачесаны или как?

И тот же молодой, звонкий голос с готовностью подтвердил:

— Да, да, да. Черненькая, гладенькая. Все мы черненькие и гладенькие. А позвольте узнать, Зиночка…

— А ну тебя! Некогда мне. Отчет закончить надо. Мешают здесь целый день сегодня…

Девушка повесила трубку, прервав на полуслове молодого шутника. После этого она села на место, уже не глядя на меня. Так я надоел ей своими вопросами. Но я не мог уйти, не зная — куда. И я спросил опять:

— А это где, простите в одолжении?

— Что?

— Откуда это с вами говорили?

— Из Степановки.

— А это далеко отсюда?

— Два километра.

— А кто такой этот Иван Николаевич?

— Бригадир.

Она уткнулась в свои бумаги и больше на меня уже не смотрела. Но я спросил:

— А в какую сторону надо к нему идти?

— В ту.

Она махнула рукой, не отрываясь от бумаг. Я сказал ей: «Спасибо». Она не ответила. Я сказал: «До свиданья». Она ответила, но головы от бумаг так и не подняла.

Выйдя на улицу, я пошел по тому направлению, которое она указала. Это удаляло меня от станции Балабино еще на два километра, но я уже старался не думать об этом. Пройдя середину деревни, где новые дома образовали подобие площади с маленьким садиком в центре, я скоро выбрался к окраине. За деревней потянулись ржаные поля, но за ними не было видно другой деревни. Ее заслоняла осиновая роща. Дорога, пересекавшая Заозерье, была покрыта асфальтом и обсажена по сторонам молодыми деревцами. По ней в обе стороны то и дело проносились машины и велосипеды. Прижимаясь к самому краю дороги, я довольно быстро добрался до осиновой рощи и только за ней увидел наконец нужную мне деревню Степановку. Девушка, конечно, убавила расстояние до нее по крайней мере вдвое.

Пока я шел к деревне Степановке и пока разыскивал в ней бригадира Ивана Николаевича, день заметно склонился к вечеру. За это время бригадир успел побывать не только на всех фермах, но и в поле на трех участках. Так мне сказали, когда указали на него, идущего по улице. Это был крупный человек, и шел он почему-то очень быстрым шагом. Едва я, подойдя к нему, раскрыл рот, как он подхватил меня под руку, но не остановился и даже не убавил шага. Пришлось и мне поторопиться, чтобы не утруждать напрасно его руку.

Но, приноравливаясь к его шагу, я старался в то же время понять, зачем ему понадобилось хватать меня под руку так крепко, словно он заранее приготовился пресечь любую мою попытку вырваться. И вдруг страшная догадка пронзила мне сердце! Ведь его звали Иваном! Как же я сразу об этом не подумал! Его звали Иваном, и был он тот самый Иван, с которым я, кажется, еще не сталкивался. Или сталкивался? И если предположить, что я с ним пока еще не сталкивался, то полагалось мне теперь без промедления затрепетать от страха, потому что пришел мой час принять от него должное возмездие за вину Арви Сайтури. И кровь должна была застыть у меня в жилах при одной только мысли об этом возмездии.

Да, вот что полагалось испытывать мне теперь, когда его огромная лапа загребла меня и поволокла за собой. Страхом и ужасом следовало мне наполниться в такую минуту, вместо того чтобы с наивным любопытством разглядывать его сбоку.

И, торопливо перебирая ногами рядом с ним, шагающим крупно, я успел представить себе весь ход событий, который привел меня к такому невеселому концу. Ему сообщили с места моего ночлега, что в эти края отправился финн, тот самый финн, что воевал с ними и стрелял в них. И вот он подкараулил меня, а подкараулив, перехватил на дороге и без промедления поволок на расправу. Так обстоят у них дела здесь, в России. Запомните это на всякий случай вы, финские люди, которых я уже не успею предупредить. И как прав был ты, Юсси, предвидя это! Но слишком поздно оценил я твои гениальные пророчества. Они уже не могли мне пригодиться…