Другой путь. Пролог

   Его отповедь была совершенно понятна. Захар рассказывал, что ныне в бизнесе есть и такая практика: успешных менеджеров переманивают конкуренты, а потом через пару месяцев выкидывают на улицу, не выполнив обещаний. Не очень-то честно, но в конкурентной борьбе должны использоваться все способы, сулящие преимущество .

   - Мое предложение реально. По пятьдесят миллионов ежегодно ближайшие пять лет и кусочек тайны, - повторил я. - Либо вы проводите свое расследование, тратите очень много денег и в результате получаете дырку от бублика? Ведь, скажу вам честно, тайны, приносящие такие деньги, охраняются очень неплохо.

   Он ненадолго задумался.

   - Знаете, мистер Саура, что меня беспокоит больше всего?

   - Откуда, Том, мне это знать? Я не телепат.

   Он усмехнулся.

   - А я уже начал сомневаться. Больше всего меня настораживает несоответствие между вашим юным возрастом и произносимыми суждениями. Так не думают в двадцать пять, ведь вряд ли вам больше?

   - Двадцать три, - уточнил я. - Но это ничего не меняет. Вы принимаете мое предложение?

   - Сколько времени я могу подумать?

   - Думаю, ваш Сэмми уже постирал всю рубаху. Сейчас она высохнет и вскоре он появится. Решайтесь.

   - Еще один вопрос. Вы работаете на правительство?

   - Скорее, на людей из правительства, - уточнил я.

   Не обязательно ему пока знать, что правительство это советское, а люди - бывшие его члены. Да и потом это знание будет явно лишним. Но вот обзавестись прикрытием в американском правительстве - совершенно необходимо. Надеюсь, Фрэнк оправдает мое доверие.

   - Значит, все-таки инсайд. - Сделал Том напрашивающийся вывод.

   - Соглашайтесь, Том, такими предложениями не разбрасываются. Вы же хотите утереть нос Роберту Претчеру, Баффету или выскочке Соросу? У вас будет такая возможность.

   - Знаете, мистер Саура, собираясь на эту встречу, я меньше всего рассчитывал поменять работу. Но, если все, что вы мне рассказали - правда, то... Я согласен.

   Я дал ему две недели на то, чтобы закрыть все дела по моим "мертвякам". Потом он должен был взять недельный рождественский отпуск и приехать в Луисвилл - ознакомиться с принимаемыми делами. Если его все устроит, то у нашего фонда появится официальный глава.

   Я знал, что все будет хорошо.

   Отказавшись от предложения Джейсона заглянуть к нему в офис перед дорогой, я передал привет мисс О'Лири и в тот же вечер отправился назад, только в этот раз маршрут пролегал через штат Иллинойс: Чикаго-Кэнкэки-Шампейн-Парис-Вашингтон (тот, что в Иллинойсе)- Луисвилл.

   Глава 3.

   - Мы не успеваем! - Сказал я. - Мы ни хрена не успеваем! Мы взяли на себя слишком много.

   - А по-моему, дела идут успешно, - возразил Захар. - Посмотри, мы здесь всего три года, а уже у нас есть банки-фонды-агентства. Мистер Твистер, бывший министер, Мистер Твистер миллионер! Владелец заводов, газет, пароходов...

   - Мы здесь уже три года, и чем ближе становится день, когда нужно будет тратить деньги, тем отчетливее я понимаю, что просто не знаю - куда их тратить! И как?!

   Захар вернулся через неделю после моей поездки в Чикаго. Он выполнил свою часть задачи, и теперь сберегательный банк в Вероне и народный в Бари принадлежали нашему фонду. Еще он приценился к немецким и швейцарским банкам, но все это была проза жизни, ставшая уже почти рутиной, потому что настоящий восторг вызвал у Захара полет на "Конкорде" "Эйр Франс". Он немного попенял на тесноту в салоне и запредельную дороговизну - стоимость билета практически в три раза выше, чем за обычный перелет. Но все остальное приводило его в какой-то священный трепет: темно-синее небо за непривычно маленьким иллюминатором, бегущие цифры скорости, выведенные на табло в пассажирский салон, высота полета в шестнадцать-восемнадцать километров. Но больше всего восторгов было связано с тем, что переход на сверхзвук никак не чувствовался! И хоть и говорил я Майцеву, что если движение равноускоренное, то почувствовать скорость не получится и взывал к его инженерному самосознанию - все было бесполезно. Ему казалось, что в салоне должно было "хлопнуть", за окном непременно должен был случиться фейерверк, а все пассажиры надуться как воздушные шарики. Но и тем, что ничего подобного не произошло, он тоже восторгался. Единственное, что омрачило его полет - на борту не было ни одной стюардессы! Только мужики, а Захар очень трепетно относился к тому, кто наливает ему виски, приносит подушку и одеяло или стрижет голову: в первом случае это должен был быть мужчина, в последних двух - женщина. Иначе возникал дискомфорт.