Другой Путь

– Да, Чарли. – Вспомнил Захар наш разговор. – Сверху распорядились прикупить маленькую фирмочку где-нибудь в Кремниевой долине. Нужен коллектив программистов из трех-четырех человек, умеющих держать язык за зубами.

– Ок, парни, это вообще не проблема, только нужно зачем ехать в такую даль? Сейчас и в Луивилле этого добра – как грязи. Ничем не хуже педиков из Сан-Франциско.

– Почему это педиков?

– Фриско – мировая столица педерастии. – Выдал веселую рекомендацию Чарли. – Им там как медом намазано – со всей страны переселяются. Так что, если вдруг почувствуете в себе что-то такое, позывы сменить полностью стиль жизни, – он похабно улыбнулся, – то лучше Фриско места не сыскать.

Захар сделал круглые глаза – для нас все эти вольности были странны. В Союзе за подобное запросто сажали в тюрьму.

– Не, нам педиков не надо. – Отказался Майцев. – Пусть будут местные программисты из Кентукки.

– Ок, Зак, как скажешь, – подмигнул Рассел.

– Есть еще одно дело, Чарли, – вспомнил и я наш недавний с Захаром разговор. – Нужны несколько человек, из которых мы станем делать гениев инвестирования.

Я вкратце объяснил ему, зачем нам нужны эти люди, и какие бонусы ждут подходящих парней.

– Только чтобы никто не мог связать этих людей вместе – нужно чтобы они все были разные, из разных мест, с разным образованием и начальным социальным статусом. И сами они друг о друге знать не должны. Пойдут и цветные и педики. Хотя, конечно, лучше обойтись без последних. Важна абсолютная преданность и умение держать язык за зубами.

– Интересные задачи придумывают наши благодетели, – задумчиво бросил Чарли Рассел. – Этого быстро не сделать.

– Это очень хорошо, по времени они тоже не должны появится одномоментно – за пять лет наберешь, и будет славно.

– Ок, Сардж, так и сделаем. Не очень понимаю, зачем это, но если нужно, значит нужно.

Он опять умчался на пару недель делать из большой суммы много маленьких, а мы как раз успели закончить свои сельскохозяйственные работы к сороковой годовщине 9-го мая.

Но американцы отмечали праздник восьмого. Здесь эта дата называлась «День победы в Европе» и состояла из неорганизованных встреч ветеранов, скудно освещаемых местным телевидением.

Сэм собрал нас перед телевизором и призвал помянуть «двоюродного брата папаши», сгинувшего где-то без вести в сорок четвертом под Монте-Косино.

Мы слушали по телевизору откровения какого-то исторического обозревателя и потихоньку наливались негодованием и злобой. По ходу рассказа выяснилось, что оказывается это Америка внесла самое большое участие в разгром «стран оси Берлин-Рим-Токио».

Более того – о заслугах в этой победе Советского Союза либо не говорилось, либо мимоходом упоминался «второстепенный театр военных действий на Востоке». Даже заслуга Англии старательно принижалась до уровня «площадки для высадки американских освободителей в Европе». Парой предложений была упомянута Африка, где «британцы практически безрезультатно воевали на американских танках с корпусом Роммеля, рвущимся к Суэцкому каналу». Главными сражениями той войны объявлялись тихоокеанские операции американского флота – от Мидуэя до «битвы за острова Рюкю». Особенно выделялся Перл-Харбор – он считался главным «унижением Америки» – с его-то двумя с половиной тысячами погибших! Высадка в Нормандии и последовавшие затем Арденнская и Рурская операции – «последний гвоздь в крышку гроба фашизма, забитый американцами и их европейскими союзниками». Словом, именно Америка и никто иной в одиночку одолела «задурманенных нацизмом германцев» и принесла всему миру свободу. При небольшой поддержке «глупых иванов, чванливых томи и трусливых пуалю».

Захара это взбесило не на шутку, и он даже всерьез разругался с Сэмом. Он орал на Батта, будто тот лично был в чем-то виноват, что не может страна, потерявшая едва ли не каждого седьмого жителя, получившая по итогам войны тотальную разруху на своей территории и контроль над половиной Европы, быть «второстепенным направлением». Не может армия, занявшая столицу Германии, считаться всего лишь союзником, помогавшим доблестным американцам сокрушить фашизм. Сэм же возражал, что по итогам войны США приобрели гораздо больше – половину мира, и потери понесли меньше, потому что лучше воевали и лучше использовали технику и складывающиеся возможности. А потом прямо спросил Майцева, не русский ли тот?

В ответ Захар стал орать об исторической объективности, а Сэм возразил ему, что на ней много не заработаешь. Никому в Небраске или Огайо не интересно, как оборонялся в Сталинграде окруженный Паулюс. Совершенно наплевать на то, как отступали русские в первый год войны и абсолютно безразлично предательство Власова. Уж американцы-то, добавил он, своих никогда не предают. В отличие от всяких… европейцев. Даже «узкоглазые джапы» понимают о чести больше, чем эти лягушатники, лимонники, боши и макаронники, не говоря уже об… – закончить мысль он не успел.

Майцев едва не бросился на толстяка с кулаками и, если бы я не вмешался, все могло бы кончиться пьяной дракой.