Другой сценарий

– Из нас двоих, Сурков, у одного орден «Мать – Героиня», а второй умный. Умный человек знает, что финны выдают обратно в Союз любого, кто попадает к ним от нас нелегально. Так что заплыв отменяется.

– Обложили, суки!

Как то незаметно мы оказались возле торгового центра, что неподалеку от моего дома. В торце продуктового магазина находиться длинное и узкое помещение. Еще перед Олимпиадой там устроили рюмочную. Вдоль стены длинная стойка, а вдоль витрины высокий стоячий стол, во всю длину. Сурков – человек талантливый и творческий. Именно он внес в городскую топонимику новые краски. Эта рюмочная, с его легкой руки, называется теперь в народе- «Щель». Модная в городе и востребованная в публике шашлычная- «Шлачная». А место гламурного, для восьмидесятых, времяпровождения томных девиц, под названием «СтереоБар», навсегда осталось «Стервятником». Вот в «Щель» мы и нырнули не сговариваясь.

Только я заявил, что – коньяк. Ну его в задницу, этот портвейн.

– Ты, Коль, здорово все понял. – закурил Сурков – Я вот, вернулся, и маялся. А ты четко все просек. И вправду, ловить здесь нечего. А как свалить? Я же вижу, ты что то задумал. Колись!

– Давай, Серега, за встречу. За то, что отслужили.

И мы накатили.

– Ты, кстати, следил что ли, за военкоматом?

– Да нет. Нинка. Секретарь военкома. Всего одна шоколадка, и я знаю, что ты объявился.

– И здесь ты успел! Я было собрался переодеться, встретить её с работы, погулять вдоль ресторана.

– Ты легально решил выехать?

– Ну да, только пока не придумал как.

– Я смотрю, ты вроде форму не растерял, руки вон… Я запросто проведу нас за кордон с Колы. Я там все излазил.

– Это как?

– Уйдем лесами в Норвегию. Там не далеко.

– Обалдеть! Ты, Сурков, на службе даже лес видел?

– Ты кого щас мудаком назвал?

Мы чокнулись, и еще выпили. Сурков ушел к стойке и вернулся с двумя бутерами, с финским сервилатом. Кроме нас двоих, и буфетчицы, в рюмочной никого.

– И, как ты видишь наш эпический переход?

– Очень просто, приезжаем в Спутник, как бы к моим пацанам, с которыми я служил. А потом уезжаем. Только не на восток, а бегом- в Норвегию. Там прибегаем в аэропорт и говорим, что туристы, заблудились. Но раз так вышло, выбираем свободу.

– А дальше?

– Что, дальше?

– Оказаться за кордоном может любой дурак. Но на что жить? Где? И что у тебя с норвежским языком? Это не говоря о том, что там, на Коле, у местных всех, – ЗП в паспорте.

– Ты забыл? У нас же тоже.

– Хм. Действительно.

– И вообще, я по твоей хитрой роже вижу, что ты что то придумал. Рассказывай.

– Давай завтра? Слишком уж ты энтузиаст. Нужно посмотреть на тебя с похмелья…

И мы разлили еще по одной.

Глава 11

Я проснулся оттого, что в плечо мне сильно чем-то кололо. Продрав глаза, увидел голую девушку в моем армейском кителе. Она прижалась во сне ко мне, и уколола значком. Это Света.

В «Щели» мы только размялись. А потом случился загул, что и положен вернувшемуся из армии. Он закончился вечером, в общежитии рыбоконсервного завода. Сурков привел меня в гости, и познакомил с двумя девицами, нашими ровесницами. Леной и Светой. Суркова и Лены в комнате не наблюдается. А мы со Светой заснули пару часов назад, воплощая все, что мой пьяный мозг смог вспомнить из Камасутры. Последний акт я исполнил, прислонив девушку лицом к стене, и зачем-то одев её в мой китель. Интересно, что бы по этому поводу сказал старик Фрейд? Потом нас сморило. А теперь я пытаюсь сориентировать себя во времени и пространстве. Сел на постели. Девушка рядом сладко потянулась и открыла глаза.

– Доброе утро! – я огляделся. Моя одежда аккуратно сложена на стуле.

– Привет, Коль.

– А где Серега с Ленкой?

– Ты не помнишь?

– Не очень.

Она встала, скинула китель, и набросила халатик. Зрелые формы, склонные в скором времени стать рубенсовскими. С удовольствием понял, что желания немедленно затащить её обратно, не испытываю.

– Сурков забрал у тебя ключ от твоей квартиры, и сказал, что будет ждать там.

Сейчас он живет с маленькой комнате общежития с матерью и сестрой. После шестого класса его отец получил должность в Красноярске, и они уехали. Через два года отец у него погиб, в производственной аварии. Вернулись они уже в общагу. Вроде бы, комиссия посчитала виноватым в аварии его отца.

Как бы то ни было, но после возвращения Сурков – дитя улиц и спорта. Чтоб не торчать дома, он постоянно где-то тусовался или занимался боксом. Частенько ночевал у нас дома. Или у еще одного нашего друга. Так что ничего удивительного.

На прощание Света меня горячо поцеловала, и пригласила заходить еще, мне понравилось, Коль.

Я не ожидал столь легкого расставания, и шел домой в недоумении. Это что, я был настолько скучен? Я шел по утренним улицам, предаваясь размышлениям.

Вчера Сурков невольно заставил меня снова задуматься, как же мне быть дальше. Ломиться к Черненко. Заводить гарем.