Другой сценарий

– Вопрос не в этом. Вопрос в том, что я ещё жив, а у ее мужа – рыболовецкие рекорды!

– Как?! Она тебе изменяла не только с мужем? Но, может быть, она так отводила от тебя угрозу? Господи, Сурков! В опасные игры играешь!

– Я и хотел сменить образ жизни. Познакомился с женой летчика- международника. Все крайне пристойно и изредка. Авиация, это не рыба какая то. Но нет, звонит Дух, и девушка, которую я едва убедил, что страдаю от одиночества узнает, что есть какая то Ленка!

– Как понимаю, обидней всего что и Ленки уже нет.

– Так когда у вас дискотека в институте?

Глава 38

Поход в ОВИР меня повеселил. Точнее даже не так. Я был восхищен продуманной предусмотрительностью моего приятеля Фреда.

То есть сначала, я пришел в институт. По беглым взглядам окружающих понял, всем интересно – сильно ли я пострадал, или был просто запуган? Овчинникова рассказала, что Лишова- та еще стерва. Из- за неё от нас перевелся Геша Харлов. Начал оказывать ей знаки внимания, но был бит этими двумя. А тебе сильно досталось? И чего это их нет? Празднуют, что ли? Не расстраивайся, Коль. Все и так знают, что ты нормальный парень, а они придурки. Перед второй парой староста Витя, поинтересовался у меня, не знаю ли я, где Снежин с Букреевым? Совершенно честно сказал, что не представляю. Взгляды общественности из злорадно – сочувствующих стали заинтересованными. Слава богу, в расписании нет лекций. Потому что когда они не пришли на семинар, что на третьей паре, стало ясно, что дело нечисто. И парни у меня, перед тем как я свалил из института, прямо спросили, чем там дело кончилось. Прямо ответил, что наездов от них совершенно не опасаюсь. И не опасался, если честно.

Проходя по Невскому, я думал о том, а не подставил ли меня староста под люли? Развлекаясь таким образом пришел в ОВИР.

Еще только готовясь, я поинтересовался у Фреда, почему в центральный, а не в местный, что на Плеханова(она же Казанская). Вы, Дух, идете по программе культурно – этнического обмена, что курируется союзным министерством. А все остальные – кто как. Вот, эти кто как – идут на Казанскую, а тебе – на Желябова.

От парадных дверей был тщательно расспрошен, записан, и препровожден в большой зал, типа ожидания. Там несколько дверей. И мужик за столом, рядом с ними. Периодически звонит телефон, и мужик вызывает по фамилии соискателя. Который и проходит в кабинет. Я ждал всего пол часа. А ступив в кабинет, чуть не взвыл от восторга.

Когда то я выпивал с мужиком- отставным кгэбэшником. Он руководил службой безопасности на предприятии, с которым я много работал. Кроме прочего, он мне как то рассказал о секретности при оформлении разного рода связников, разово едущих из союза. То есть он много баек рассказывал.

– Вот как ты представляешь себе, Петрович, оформление документов на выезд из СССР?

– Ну откуда я знаю? Контора пишет в ОВИР бумагу, что вот такого то- пропустить и побыстрее.

– Щас! Наш человек не должен быть засвечен. А бумаги имеют свойство быть прочитанными кем угодно!

– Ну, тогда позвонить, или там, в кафе познакомить с овировцем.

– Ага-ага. И плакат дать-«Я сотрудничаю с ГБ, и еду с заданием!». Чтоб уж все знали, кто он и что.

– Блин, Сергеич, умеете вы тень на плетень наводить!

– Дело в том, Коля, что это сейчас все просто, и то есть нюансы. К примеру, оформление загранпаспортов делает частная контора. Но начальник этой конторы – в кадрах. И те, кто приходит с улицы – общаются с персоналом. А те, кто приходит к начальнику с приветом, с другим персоналом.

– А в Союзе как было?

– В Союзе нужного человека показывали овировцам на каком либо мероприятии не для всех. На какой ни будь партконференции, нужный человек оказывался с начальником паспортно-визовой службы за одним столом, на банкете. Или в президиум, бывало, сажали. Чтоб когда он приходил в ОВИР, сотрудник понимал – это нужный и правильный человек. И буквоедствовать не стоит.

Валерия Васильевна Мезенцева, старший сотрудник, как гласила табличка на двери. Она, на вечере Советско-Финской Дружбы, сидела в соседнем со мной кресле. И мы с ней даже перекинулись парой ничего не значащих фраз. Не говоря о том, что эта, под сороковник, приятная тетка, явно выделила Суркова. И даже, не стесняясь, спросила, вместо приветствия:

– А друг твой где?

– Здрасьте. Он на следующей неделе будет.

Дальше она взяла у меня приглашение, бегло ознакомилась и принялась инструктировать.

– Съезди в Дом Дружбы. Не на Васильевский, а на Фонтанку.

– Там же ремонт.

– Зайдешь со двора, сто семьдесят второй кабинет, возьмешь справку, об этнической родственной связи.

– А! так у меня с собой!

Я ей вывалил все свои бумажки, и фото на паспорт. Она бегло их перебрала. Справка о вепской принадлежности. Справка что учусь. Справка о том, что каникулы в Феврале. Справка что работаю на пол-ставки сторожем, и что отпуск в Феврале. Ознакомившись, она хмыкнула и достала скоросшиватель. Написала на нем Андреев Н.П. Грюкнув дыроколом, подшила мои бумажки.

– Вот тебе анкета в трех экземплярах. Заполнишь и принесешь. Когда тебя ждать?

– Через неделю.

– Не затягивай.