Другой сценарий

Анкета, что нужно заполнить – даже не бумажная, а на листе картона. С одной стороны – удобно. Но, как ее на машинке заполнить? Ладно, разберемся. С тем и отбыл.

На следующий день я пообщался с Лишовой. Перед поточной лекцией она собралась опять усесться рядом. Но я попросил её не утруждаться, и отсесть в другую часть аудитории.

– А может быть мне хочется, Андреев! – ослепительно улыбнулась она, пытаясь привычно надавить шармом и обаянием.

– Увы, Виктория. Жизнь не игра в хочу- не хочу. Уверяю тебя, человеку, из за которого два, в общем то, нормальных парня получили по роже, лучше держаться от меня подальше.

Я вдруг понял, что говорю голосом для допросов, чисто по-сурковски.

– Ты ничего не знаешь! – она побледнела.

– Тебя проводить, или свистнуть погромче, что б метла прилетела?

Она молча схватила сумку и ушла в другой конец помещения.

Гнусный Сурков, ни секунды не стесняясь, как и я слупил с врача справку, об уходе за больной родственницей. У того в саквояже лежала пачка чистых бланков. И, теперь, наверняка прекрасно проводит время дома. И я решил, что пора мне уже и себе создать уют.

До воскресенья я его себе и создавал. Тоесть в институт я, конечно ходил. Но в остальном по новой мотался по городу, пытаясь создать себе хотя бы минимально привычный комфорт. Это сейчас – та еще задача.

Приятной неожиданностью стало то, что Тамара Пылаева – дипломированный повар. Медбрат Федор пребывал в восторге. Когда я привозил им продукты, он сказал что давно так вкусно не ел.

В воскресенье, утром, мы с Сурковым выехали из города по Московскому шоссе. Доехали доЧудова, развернулись и поехали обратно.

– Вот здесь, Серега.

Мы не стали съезжать, просто проехали, сбросив скорость. Обычный карман- стоянка. С другой стороны – густой лес. Да и вокруг этой стоянки – тоже.

– Здесь, Сурков, утром Седьмого Ноября остановится Костя Могила. В багажнике у него будет лежать двадцать килограмм американских долларов в стодолларовых купюрах. Он в машине будет с товарищем. Тоже крутым бойцом. Их будет сопровождать еще одна машина – Москвич 412, в ней будут еще двое. Тоже вооружены. Давай думать, как нам тут справится. И это, Сурков, я очень хочу избежать трупов.

– Ты ебнулся, Дух. И как прикажешь здесь работать?

– А я пока ничего и не предлагаю. Давай думать.

– Точно остановятся?

– Да.

Я надеюсь, что в процессе подготовки мы наткнемся на то, что я скрываю. А дело в том, что мне рассказали однажды, что здесь, возле этой стоянки орудует банда. И, не надеясь на случай, зарание подкидывает под колеса приглянувшихся машин – ежи, что прокалывают шины. Для замены колеса авто заезжает в этот карман, в котором его грабят.

Это и произошло с Могилой. У него спустило колесо, и его попытались здесь опустить на деньги. Грабители очень потом жалели. А я считаю, что это – весьма удачный расклад, что бы нам вмешаться.

Глава 39

Слава настигла меня в понедельник, утром. Я даже не понял поначалу, отчего, когда я вошел в институт, у меня волосы повсюду стали дыбом. И лишь спустя мгновение сообразил – я в центре внимания. На первой паре верная Ленка просветила. Все знают, что ты избил Снежина и Букреева трамвайной шпалой. На Садовой. И даже хотел проткнуть отбойным молотком сердце у Снежина. Чтоб тот отстал от Лишовой. И почему ты, Коля, не сказал, что у тебя тачка есть? Меня девчонки запазорили, говорят, не могла узнать что ли? А ты правда внук академика Гейнгольца?

Я нашел взглядом Лишову, сидящую с Приходько, в другом конце аудитории. И наткнулся на гневный прищур. Вот же змея! Сорвала покровы тайны, понимаешь. Тем более что и парни с потока, на перемене поинтересовались. У тебя на тачке спортивный руль и сиденья, ГАИшники как, не докапываются?

А на большой перемене стало известно, что Михаил Снежин, и Сергей Букреев переводятся из нашего института в Университет. Тут уж и замдекана Коратаева, увидев меня, покачала головой. Я держал покерфейс и жалел, что не бросил эту Лишову на овощебазе, на поживу собакам, и радость грузчикам.

После занятий я поехал на Петроградскую. На Зверинской улице, в коммунальной квартире, проживает разбитная барышня. Она взялась заполнить мне анкету как надо. Я связался с ней по телефону, и она заявила, что вообще то работает в ОВИРЕ, и у нее такая подработка. Так и вышло. Она забрала у меня все документы, копии справок, и, не вынимая сигарету изо рта, отправила меня за пивом. И все это тоном, не допускающим возражений. Слегка ошизев, проехал по Петроградской, пива не нашел. Плюнул, заехал в «Белую лошадь», на Чкаловском, и купил десять бутылок. К возвращению все было готово, осталось рассчитаться.

На следующее утро, в Профкоме Института, профсоюзный босс заверил меня, что все согласовано. Но, Коль, не обижайся, придется сходить на заседание парткома института. Ничего особенного, но старайся быть поскромнее. А пока сходи в комсомол. Без них тебя на партком не допустят. Ректор подпишет, я договорился.

Еще бы он не договорился! Каверзнев, в выходные, его катал по берегу залива. И он вроде даже что-то там выбрал!