Другой взгляд на Сталина

Сталин был первым Народным комиссаром по делам национальностей. Быстро уяснив, что международная буржуазия поддерживает местную буржуазию национальных меньшинств, Сталин писал: «…право на самоопределение (что само по себе верно) не для буржуазии, а для трудящихся масс данной нации. Принцип самоопределения должен использоваться как средство в борьбе за социализм и должен быть подчинен принципам социализма»{27}.

В 1901–1917 годах, с момента создания партии большевиков и до Октябрьской Революции, Сталин был важнейшим сторонником ленинской линии. Никто из лидеров большевиков не показал столь постоянной и разнообразной деятельности, как Сталин. Он следовал за Лениным с самого начала, когда у Ленина было совсем небольшое число сторонников среди социалистов-интеллектуалов. В отличие от большинства других большевистских лидеров Сталин был в постоянном контакте с российскими реалиями и с активистами в России. Он знал этих бойцов, встречаясь с ними в открытых и тайных схватках с царизмом, в тюрьмах и в Сибири. Сталин чувствовал себя уверенно и в руководстве вооруженной борьбой на Кавказе и в подпольной деятельности, он руководил борьбой профсоюзов и редакциями легальных и нелегальных газет, он руководил легальной парламентской борьбой и знал национальные меньшинства так же хорошо, как и русский народ.

Троцкий изо всех сил пытался принизить революционное прошлое Сталина, и почти все буржуазные авторы повторяют его ложь. Троцкий заявлял:

«Сталин… – это воплощение выдающейся посредственности в партии»{28}.

Троцкий пытается ускользнуть от внимательного взгляда, говоря о «партии», потому как он не был в партии большевиков, создававшейся Лениным, Зиновьевым, Сталиным, Свердловым и другими с 1901 по 1917 годы. Троцкий вступил в партию только в июле 1917 года.

Троцкий также писал: «…в рутинной работе Ленину было удобнее опираться на Сталина, Зиновьева или Каменева. Я не подходил для исполнительных комиссий… Ленину нужны были услужливые, исполнительные помощники. Эта роль была не для меня»{29}. Эти сентенции ничего не говорят о Сталине, но очень многое говорят о Троцком: он приписывает Ленину свою собственную аристократическую и бонапартистскую концепцию партии – лидер, окруженный послушными ассистентами, которые занимаются текущими вопросами!

«Социалисты» и революция

25 октября 1917 года произошло восстание. На следующий день «социалисты» из Совета крестьянских депутатов произвели первую контрреволюционную вылазку:

«Товарищи крестьяне! Все свободы, добытые кровью ваших сыновей и братьев, находятся сейчас в ужасной, смертельной опасности… Вновь нависла угроза над армией, которая защищает родной дом и революцию от внешнего врага. Большевики раскололи силы трудящегося народа… Подрыв армии есть первое и наихудшее преступление партии большевиков! Второе – это то, что они начали гражданскую войну и силой захватили власть… Большевики обещают заставить следовать за ними, если не миром, так принуждением»{30}.

То есть на другой день после Октябрьской революции «социалисты» уже призывали к продолжению империалистической войны, уже обвиняли большевиков в применении насилия и рабства!

И тут же силы буржуазии и старые царские силы, а на деле – все реакционные силы, перегруппировались и реорганизовались в «социалистический» авангард. И уже в 1918 году вспыхнули антибольшевистские восстания. В начале 1918 года Плеханов, признанный лидер меньшевистской партии, сформировал вместе с эсерами и народными социалистами, а также с вождями буржуазных кадетов (конституционных демократов), «Союз Возрождения России». «Они верили», писал Керенский, «что национальное правительство должно быть создано на демократических принципах в наиболее возможном широком смысле, и что фронт против Германии должен быть восстановлен вместе с российскими западными союзниками»{31}.

20 июня 1918 года Керенский появился в Лондоне, представляя этот Союз на переговорах с союзниками России по империалистической войне. Он заявил премьер-министру Ллойд-Джорджу: «Наша цель – сформировать правительство… для продолжения войны вместе с союзниками, освобождения России от большевистской тирании и восстановления демократической системы». Итак, более семидесяти лет назад кровожадная реакционная буржуазия уже использовала слово «демократия» для того, чтобы скрыть свою варварскую сущность.

От имени Союза Керенский просил союзников вторгнуться в Россию. Вскоре после этого в Сибири была создана Директория, состоящая из эсеров, народных социалистов и кадетов с царскими генералами Алексеевым и Болдыревым. Британское и французское правительства почти признали ее в качестве законного правительства, но затем решили разыграть колчаковскую карту{32}.

Таким образом, силы, защищавшие царскую реакцию и буржуазию во время гражданской войны в России, перегруппировались: царские силы, все буржуазные силы от кадетов до социалистов вместе с вторгнувшимися иностранными войсками.

Сидней и Беатрис Вебб писали: