Друидка (СИ)

— Не поможет, — опустившись рядом с друидкой на колени, Дуги покачала головой. — Она долго здесь… она напиталось моей… силой. Отнеси её хоть… куда… она не проснётся. Владыки могут… избавиться от… влияния силы… те, кто теряют жизнь… нет.

Атон вновь почувствовал, как бессильная злоба одолевает его, затмевая разум, заставляет сердце то замирать, то стучать как бешеное, подстрекая своего хозяина действовать. Атону хотелось рвать и метать, проскакивала даже шальная мысль об убийстве владычицы, чтобы оборвать поток силы, исходившей от неё. Но гвардеец вовремя смог остановиться и не наделать глупостей.

“Если никто не может помочь, будем думать сами. Как у меня получилось проснуться? Что я сделал такого, чтобы выбраться из своего кошмара? Я убил лже-Балдера, но Авиве вряд ли снится что-то такое. Но как тогда? Что я сделал?”

Пока Стрэйб думал, как помочь своей подруге, он не преставал поглаживать её по волосам. Когда Атон вновь взглянул на свою спутницу, то увидел, что её обеспокоенное лицо стало больше походить на то, каким оно должно быть у мирно спящего человека.

“Ей… стало лучше? У неё получается справ… Точно! Я справился со своим кошмаром! Я осознал, что всё вокруг меня — это мой кошмар, и победил его”.

— Я победил кошмар! — воскликнул Стрэйб, чем заставил владычицу вздрогнуть. — Я смог победить свой кошмар, поэтому я и проснулся.

— Победил? — непонимающе переспросила Дуги. — Кошмар… сильный… реальный. Моя сила забирает всё… не кошмарное, оставляя человеку… только страхи.

— Ваша сила поистине велика, — согласился Атон, — но в ней есть изъян. Она сильно искажает реальность и поведение…

— Поведение? — вновь переспросила Дуги и пристально вгляделась своими чёрными глазами в лицо капитана, чем заставила его слегка поёжиться.

— В моём кошмаре я видел… знакомых людей, которые вели себя не так, как они обычно ведут себя. Они стали своей противоположностью, именно это и помогло мне осознать, что я в своём самом страшном кошмаре.

— Стали… не теми, — понимающе кивнула владычица и закачала головой в разные стороны. — Кошмар… забирает не хорошее… поднимает наружу… Светлое оставляет… Человек… не хороший… и хороший сразу… Одно без другого… не получается.

— Да, — с трудом поняв, о чём говорит “девушка” в балахоне, гвардеец кивнул. — Ваш кошмар показывает всех только с дурной стороны. Нужно помочь Авиве осознать, что она спит… но как?

— Видя кошмар… человек во сне… не слышит… чувствует, — Дуги задумчиво посмотрела на друидку. — Ты… трогал её… она… стала лучше… Трогай ещё… Не знаю… я не видела… живых… что могли бы здесь… ходить. Возможно… поможет… другой выход… я не вижу.

От такого предложения Атон вдруг засмущался, но правдивость слов владычицы отрицать не стал.

“Сейчас она выглядит не такой обеспокоенной, как раньше, значит, ей и вправду стало легче. А что касается сна — то и вправду: есть люди, которых и пушкой не добудишься, а есть те, кто от любого шороха просыпается. Прошу, Авива, будь такой”.

Не оттягивая долго, Стрэйб принял более удобное положение и, склонившись над девушкой, словно врач над больным, стал… трогать её. Провёл рукой по длинным волосам, дотронулся до лба, провёл пальцами по бледным щекам и холодному носу, дотронулся до плеч, спустился по рукам до кончиков пальцев. С каждым новым прикосновением Атон с надеждой всматривался в лицо девушки, надеясь, что вот сейчас, ещё немного, и её веки дрогнут, глаза откроются, но этого не происходило. Да, Авива стала спать чуть спокойнее, перестала обливаться потом и трястись, и даже лицо её стало более умиротворённым, но это никак не помогало ей проснуться.

“Не помогает. Чёрт! Я только лишь успокаиваю её тело, но не разум. Нужно звать, постараться докричаться до неё”.

— Авива, — заговорил Атон, склонившись к лицу девушки. — Прошу, проснись. Это кошмар, мы во владениях страха. Всё, что ты видишь, нереально. Победи его, будь сильнее своего кошмара, и ты выберешься.

Стрэйб замолчал, ожидая хоть какого-то, даже самого малого отклика, но ничего не происходило. Друидка по-прежнему лежала, сомкнув глаза. Атон пробовал снова и снова, гладил её по волосам, шептал ей слова, пытался хоть как-то достучаться до своей верной спутницы и подруги, но тщетно. Авива не отвечала, а мирное выражение спящего лица вызвало у Атона ноющую боль где-то под сердцем.

— Авива, — сквозь зубы цедил Стрэйб, с трудом сдерживая рвущееся наружу отчаяние. — Прошу, очнись.

— Она… не проснётся, — сокрушённо покачав головой, отозвалась Дуги, которая до этого лишь молча наблюдала за попытками человека. — Слишком… глубоко пропиталась… Моя ворожба… поглотила её.

— Что это за сила такая! — не сдержавшись, выпалил гвардеец. — Что это за сила, что мучает других. Ваша сила нужна только, чтобы убивать!