Друиды

Вперед вышла Сулис и завязала мне глаза. Повязка сильно пахла травами, среди них выделялся запах гвоздики и еще один, незнакомый, от которого хотелось чихать. Как только меня лишили зрения, чувства мои разом обострились. Я услышал слабое потрескивание огня где-то неподалеку. Обоняние сообщило, что рядом возжигают корицу, заморскую пряность, стоившую настолько дорого, что применялась она только для самых важных ритуалов. Ее еще добавляли в блюда вождя.

— Мы не знаем, кто посетит тебя, — услышал я голос Менуа. — Каждый переживает смерть по-своему. Но кто бы не пришел, прими это.

Друиды взяли меня за плечи и несколько раз повернули на месте. Я тут же утратил ориентацию и теперь не знал, стою я лицом к востоку или к западу. Кто-то открыл мне рот и что-то вложил в него, чьи-то руки нанесли на спину обжигающую мазь. Я попытался выплюнуть невкусную снедь, но мне не позволили. Пока я слабо сопротивлялся, часть пришлось проглотить.

Меня тут же вырвало, да еще как! Показалось, что кишки сейчас порвутся. Я пошатнулся, попытался обрести опору, и в этот момент друиды отпустили меня. Пришлось уцепиться за воздух и застыть на месте, чтобы не упасть. Друиды вернулись в круг, оставив меня в покое. Я осторожно согнулся и обхватил свой неожиданно раздувшийся живот. Тут же меня скрутила очередная судорога. Казалось, вместе с желчью из меня выплескиваются остатки жизни. Колени подкосились. Последней мыслью, сверкнувшей в голове, был вопрос: зачем друиды отравили меня?

Я не знаю, как скоро я пришел в себя, да и пришел ли? Я лежал на земле в позе зародыша, подтянув колени к самому подбородку. Рвота унялась, просто во мне ничего не осталось. Сначала я подумал, что друиды продолжают петь, но скоро понял, что звуки исходят от земли подо мной, от камней и почвы, неторопливо входящих в меня с каждым толчком крови в жилах. Я как-то невероятно устал. Хотелось погрузиться в поющую землю, стать ее частью, слиться с ее песней, без мыслей, без боли...

Сознание плыло, как бывает в последние минуты перед засыпанием. Потом рядом как-то приглушенно загрохотало. Я понял, что кто-то ходит близко от меня. А еще глубже этого понимания было осознание, что друиды начали ритуальный танец, и теперь проходят мимо по спирали, сужая круги, а потом снова расходясь...

Сон накатывался на меня волнами, сознание ускользало... Я не увидел, но ощутил теплый свет, разлитый вокруг. Звенели голоса, но неразборчиво. Они словно звали... Я хотел протянуть руку, хотел ответить на зов, и заплакал...

В ушах раздался шуршащий звук, какой издает змея, проползая по камням. Голос Аберта прошептал: «Смерть — это просто дыхание». Острие его ножа прочертило огненную ленту по моему горлу.

Сопротивляясь сну, я бездумно боролся, пытаясь отодвинуться от мастера жертв как можно дальше, попробовал сорвать повязку с глаз, — не удалось! — попробовал согнуть ногу, чтобы встать, чтобы встретить угрозу как подобает мужчине. Все эти движения привели только к головокружению. Казалось, прошла вечность, прежде чем я смог-таки подняться на ноги. Я сорвал с глаз повязку...

Я обнаружил себя в странном месте, залитом ярким красным светом. Под ногами оказался неширокий мост, а по обеим сторонам — пропасти. С одной стороны далеко внизу лежала туманная долина, там двигались какие-то зыбкие тени, время от времени указывающие на меня руками. С другой стороны подо мной стоял Аберт с ритуальным ножом и зловеще улыбался мне. Мост под ногами таял с каждым мигом, и вскоре я должен был свалиться... но вот в какую сторону? Собственно только это я и мог решить. Но какую же сторону выбрать? Надо думать, и думать быстро. Что такое эта сказочная долина? Потусторонний мир, в который попадают после смерти? Тогда, выходит, Аберт все еще остается в мире живых? Или наоборот?

Мысленно я взмолился о помощи. Ох, как она нужна была мне сейчас! У меня не было языка, я даже не чувствовал свои челюсти. Но я хотел жить! Мне еще так многому предстояло научиться, так многое увидеть! Какой же путь выбрать? Какой из них ведет к жизни?

В красном тумане проявился смутный контур. Сначала я подумал, что кто-то пришел мне на помощь, и удвоил усилия, сохраняя равновесие на тающем мосту, чтобы спасатель успел. Фигура в тумане обрела черты. Я разглядел огромную призрачную голову... Наши воины иногда приносили такие трофеи после сражений, но тут голова выглядела чудовищно. И у нее было два лица! Ни одно из них не напоминало человеческое, скорее они были пародией на человека. Одно лицо сохраняло черты благородства, об этом отчасти говорил узкий заостренный подбородок и большие миндалевидные глаза, опушенные густыми ресницами. Взгляд был таким, какой бывает у зачарованного. Второе лицо было нарочито грубым с хищными голодными глазами. Но это лицо было живым, в то время как первое, похоже, находилось за порогом смерти!

— Ты смотришь в сторону жизни? — закричал я второму.

Звука не было. Но в голове у меня прогремел беззвучный ответ: «Да». Я решил, что это знак, но прежде чем понять, как он может помочь мне, голос продолжил: «Я смотрю в сторону смерти».