Друсс-Легенда. Легенда. Легенда о Побратиме Смерти

— Я верю тебе, Талисман, — сказала она тихо, отведя руку назад. Какое-то шестое чувство заставило его отпрянуть, и лишь поэтому нож не задел его. Талисман отразил удар правой рукой, а левым кулаком двинул Зусаи в челюсть. Ее голова отлетела назад, и тело обмякло. Он забрал у нее нож и швырнул его в угол.

— Что у вас тут такое? — спросил, входя, Носта-хан.

— Она взяла у меня нож и хотела убить меня. Но это была не Зусаи — другая овладела ею.

— Да, твой слуга уже сказал мне. Дух Шуль-сен хочет вырваться на волю! Надо было сразу позвать меня, Талисман. Что еще ты от меня скрываешь? — Не дожидаясь ответа, шаман подошел к постели. — Свяжи ей руки за спиной, — приказал он Горкаю. Тот покосился на Талисмана, который коротко кивнул. Тогда Горкай связал ее веревочным поясом и вместе с Носта-ханом усадил, прислонив спиной к подушкам. Носта-хан достал из старого кошелька у себя на поясе ожерелье из человеческих зубов и надел его на шею девушки. — А теперь молчите оба, — велел он, положил ей руку на лоб и стал петь.

Воинам показалось, что в комнате похолодало, и резкий ветер подул из окна.

Шаман продолжал петь — его голос то поднимался, то опадал. Талисман не знал языка — если это был язык, — но вокруг творилось небывалое. Окно и стены обросли инеем, а Горкая била дрожь. Носта-хан, словно не чувствуя холода, оборвал пение и снял руку со лба Зусаи.

— Открой глаза, — приказал он, — и назови мне свое имя.

Темные глаза открылись.

— Я… — На губах появилась улыбка. — Я та, что благословенна между женами.

— Ты дух Шуль-сен, жены Ошикая, Гонителя Демонов?

— Истинно так.

— Ты мертва, женщина. Здесь тебе нет места.

— Я не чувствую себя мертвой, шаман. Мое сердце бьется, и веревка впивается в запястья.

— Это чувствует тело, которое ты украла. Твои кости лежат в вулканической пещере. Разве ты не помнишь ту ночь, когда умерла?

— Помню. — Губы ее сжались и глаза заблестели. — Помню Чакату и его золотые гвозди. Тогда он еще был человеком. Я хорошо помню боль, когда он медленно вгонял их — достаточно глубоко, чтобы ослепить меня, но не настолько, чтобы убить. Я помню, все помню. Но теперь я вернулась. Развяжи мне руки, шаман.

— Не развяжу. Ты мертва, Шуль-сен, как и твой муж. Твое время прошло.

Она громко рассмеялась, и Талисмана пробрало холодом до костей. Горкай трясся, едва держась на ногах.

— Я колдунья, и сила моя велика. Ошикай знал об этом и извлекал из этого пользу. От этой девушки я узнала, что сюда идет армия, шаман. Я могу вам помочь. Развяжи меня!

— Чем ты можешь помочь?

— Развяжи, тогда узнаешь.

Рука Талисмана потянулась к ножу, однако ножны были пусты, и он взял нож у Горкая. Женщина обратила свой темный взор на него и сказала Носта-хану:

— Он хочет тебя убить.

— Молчите оба! — снова предостерег шаман. Он повернулся к женщине и стал читать заклинания. Она сморщилась и по-звериному оскалила зубы. Потом произнесла одно слово — и Носта-хан слетел с топчана, ударившись о стену под окном. Он приподнялся на колени, но женщина сказала еще что-то — он стукнулся головой о подоконник и без чувств сполз на пол.

— Развяжи меня, — приказала женщина, глядя на Горкая, и он на трясущихся ногах двинулся к ней.

— Стой где стоишь! — рявкнул Талисман.

Горкай вскрикнул от боли, но заставил себя остановиться. Он упал на колени, застонал и ничком повалился на пол.

— Ты сильный человек, — сказала женщина Талисману. — Твой слуга повинуется тебе, несмотря на боль, которую испытывает. Хорошо — развяжи меня сам.

— Разве ты не любишь Ошикая? — внезапно спросил он.

— Что? Ты сомневаешься в моей преданности ему, невежественный смерд?

— Это честный вопрос.

— Тогда я отвечу: да, я любила его, любила его дыхание на своей коже, его смех, его кипучий гнев. А теперь развяжи меня!

— Он все еще ищет тебя.

— Он умер тысячу лет назад, и его душа пребывает в раю.

— Нет, госпожа. Я говорил с ним, когда приехал сюда. Первое, о чем он спросил меня, было: «Ты принес мне вести о Шуль-сен?» Я сказал ему, что о тебе ходит много легенд, но я не знаю, что с тобой сталось. Тогда он сказал: «Я искал везде: в Долинах Духов, в Ущельях Проклятых, на Полях Героев, в Чертогах Сильных. Я с незапамятных времен блуждаю по Пустоте, но не нашел ее». Что же до рая, то он сказал: «Какой может быть рай без Шуль-сен? Смерть я могу перенести, но разлуку с ней — нет. Я найду ее, даже если мне придется затратить на это дюжину вечностей».

Она помолчала, и хищный блеск исчез из ее глаз.

— Я знаю, ты сказал правду, ибо я умею читать в сердцах людей. Но Ошикаю никогда не найти меня. Чаката держит мой дух в темном месте, где меня сторожат демоны, которые когда-то были людьми. Сам Чаката тоже там, но никто не узнал бы его теперь. Он мучает и дразнит меня, как только хочет. Так было, пока я не убежала. Я не могу соединиться с Ошикаем, Талисман. Если я снова умру здесь, то опять окажусь в темном месте.

— Это туда ты послала Зусаи?

— Туда. Но что значит ее жизнь в сравнении с моей? Я была царицей и снова буду ею.

— И предоставишь Ошикаю искать тебя веки вечные, рискуя погубить свою душу в Пустоте?