Друсс-Легенда. Легенда. Легенда о Побратиме Смерти

— Доверься мне, великий царь, и сделай, как я говорю. Когда медведь умрет, Чаката будет знать, что ты близко, и убьет Шуль-сен. Ты непременно должен пересечь мост и явиться в темное место заранее.

— А мне тем временем прикажешь плясать с медведем и стараться его не убить? — осведомился Друсс.

— Тяни, сколько сможешь, — и не смотри ему в глаза. Там ты увидишь только смерть. — Шаман зажмурился, воздел руки, и в воздухе вокруг Ошикая затрещали яркие искры. Великий воин поблек, сделался прозрачным, а затем исчез вовсе. Шаошад открыл глаза и весело захлопал в ладоши. — Может, я и гордец, зато большой искусник! — И он сказал Друссу, уже без улыбки: — Когда подойдете к мосту, Ошикай должен идти за тобой по пятам, иначе медведь учует вас обоих. Как только зверь нападет, о великий царь, пробирайся мимо него и беги. Не делай шума и не зови Шуль-сен — ты почувствуешь, когда она будет близко.

— Я понял, — отозвался голос Ошикая. — Ступай вперед, Друсс, я за тобой.

Друсс взял топор и пошел. Ноги у него налились тяжестью, руки устали. Никогда в жизни, даже в годы своего заключения в темнице, не чувствовал он такого изнурения. Ему стало страшно. Он споткнулся о камень и чуть не упал.

В воздухе захлопали крылья, и последний нетопырь ринулся на него сверху, вытянув серые когти. Снага рассек тонкую шею, но когти успели пройтись по лицу и разодрать щеку. Мертвый нетопырь рухнул на Друсса и сбил его с ног, но невидимая рука Ошикая помогла ему подняться.

— Твои силы истощились, друг, — сказал Ошикай. — Отдохни. Я попробую пройти мимо медведя.

— Нет уж, я продержусь до конца, — проворчал Друсс. — Не беспокойся обо мне.

Он побрел дальше и скоро увидел мост, перекинутый через бездну. Друсс заглянул за край обрыва, и ему показалось, что пропасти нет конца. Голова у него закружилась, и он быстро отступил назад. Держа Снагу обеими руками, он двинулся дальше. Дальнего конца моста не было видно.

— Да в нем добрых несколько миль, — в отчаянии прошептал Друсс.

— Не будем заглядывать вперед, дружище, — ответил Ошикай.

Преодолевая цепенящую усталость, Друсс заковылял к мосту. Над бездной дул холодный ветер, пахнущий едким дымом, а Друсс все шел и шел, пересиливая себя на каждом шагу.

Ему показалось, что минуло много часов, прежде чем они добрались до середины моста. Теперь стал виден дальний конец — черная скала на свинцово-сером небе. Оттуда кто-то шел, и Друсс прищурился, силясь его разглядеть. Медведь шел медленно, на задних лапах, растопырив мощные передние. Шаошад описал его верно: две головы — одна медвежья, вторая змеиная. Не упомянул шаман только о злой стихии, исходившей от этого демона. Она охватила Друсса, как леденящая метель, перед которой человек бессилен.

Мост здесь был менее десяти футов в ширину, и казалось, что медведь заполняет его целиком.

— Да улыбнутся тебе Боги Камня и Воды, Друсс, — прошептал Ошикай.

Друсс ступил вперед. Медведь оглушительно взревел, и этот рев отбросил воина назад, как удар.

— Мы, Великий Медведь, пожиратель душ, говорим тебе, — произнесло чудовище: — Ты погибнешь в мучениях, смертный!

— Не дождешься, сукин сын! — ответил Друсс.

— Верни его назад! — вскричал Зибен. — Не видишь разве, что он умирает?

— Он гибнет не напрасно, — сказал шаман, и Зибен прочел злобу в его глазах.

— Ах ты, вероломный пес! — крикнул Зибен и бросился на него. Носта-хан вскинул правую руку, и огненные иглы вонзились в голову поэта. Зибен с криком отшатнулся, но все-таки нашарил нож у себя на бедре. Носта-хан произнес какое-то слово — рука Зибена замерла.

— Помоги Друссу! — взмолился поэт. — Он не заслужил такой участи.

— Дело не в том, чего он заслуживает, глупец. Он сам отправился в ад — я его не принуждал. И он еще не завершил того, за что взялся. Если он умрет, так тому и быть. А теперь помолчи!

Зибен охотно нарушил бы приказ, но язык его прилип к гортани. Боль немного отпустила, но двинуться он не мог.

Обе головы зверя произнесли хором:

— Иди сюда, Друсс, и познай смерть!