Друсс-Легенда. Легенда. Легенда о Побратиме Смерти

— Нет, генерал, — спокойно ответил Премиан, — но у себя на родине он легенда. И мы узнали по себе, на что он способен. Он убил семерых наших улан, когда те напали на надирское становище. Он грозный воин, и люди уже поговаривают о нем. Никому не хочется угодить под его топор.

Гарган тяжело посмотрел на молодого офицера.

— Что вы, собственно, нам предлагаете, Премиан? Отправиться восвояси?

— Нет, генерал. У нас есть приказ, и мы должны его выполнить. Я хочу лишь сказать, что к ним следует относиться более уважительно. Через час наши пехотинцы полезут на стены, и если внушить им ошибочное мнение, что оборона будет только видимостью, действительность станет для них ударом. Еще засветло мы можем потерять сотню человек. Солдаты устали и страдают от жажды — они дрогнут, если такое случится.

— Я другого мнения, генерал, — возразил Марльхем. — Сказав солдатам, что приступ будет смертельно опасен, мы рискуем вселить в них страх. Подобные предсказания имеют обыкновение сбываться.

— Я не то имел в виду, — покачал головой Премиан. — Надо сказать людям, что защитники будут сражаться, не щадя жизни, и что бой будет нелегким. А уж потом внушить им, что они готирские солдаты и против них никто не устоит.

Гарган снова сел на койку, помолчал немного, потом сказал:

— Я все-таки убежден, что они побегут. Но только бесшабашный полководец не оставляет места для иной возможности. Действуйте, Премиан. Предупредите солдат и укрепите их дух.

— Да, генерал. Благодарю вас.

— Когда придет время, пошлите пленного под стены. Как только он будет достаточно близко, чтобы защитники его разглядели, пусть трое конных лучников добьют его.

Премиан отдал честь и надел шлем.

— Вам нечего мне возразить?

— Нет, генерал. Я не одобряю таких вещей, но это зрелище устрашит защитников, можно не сомневаться.

— Хорошо. Вы усваиваете свои уроки.

При виде готирской армии у Зибена похолодело в желудке.

— Пойду-ка я лучше в лазарет, старый конь, — сказал он Друссу.

Тот кивнул.

— Пожалуй. Скоро у тебя будет много работы.

Зибен на нетвердых ногах сошел со стены. Нуанг Ксуан, бледный подошел к Друссу, и сказал, часто моргая глазами: 

— Я стану рядом с тобой.

Около них стояло человек двадцать надиров. Друсс спросил ближнего — молодого парня, в чьих глазах читался испуг:

— Из какого ты племени?

— Одиноких Волков, — ответил юноша, облизнув губы.

— Вот что. — Друсс заговорил добродушно и так громко, что его услышали все на западной стене. — Этот старик поклялся убить сотню готиров, а я должен вести счет. Так смотрите же, Одинокие Волки, не мешайтесь. Убить сто человек — это не шутка, тут надо сосредоточиться!

Парень смерил Нуанга взглядом и ухмыльнулся:

— Я убью больше, чем он.

— Да тут, похоже, об заклад впору биться. Как тебя звать?

— Чиск.

— Ставлю серебряную монету, Чиск, что к ночи Нуанг тебя опередит.

— У меня нет серебра, чтобы поставить против тебя, — уныло сознался надир.

— А что у тебя есть?

Воин залез глубоко в карман своего грязного козьего кожуха и вытащил маленький круглый амулет, украшенный ляпис-лазурью.

— Вот. Это отгоняет злых духов и стоит много серебряных монет.

— Верю, — сказал Друсс. — Хочешь поставить его?

Парень кивнул:

— Спорю, что обгоню не только его, но и тебя.

Друсс со смехом потрепал его по плечу.

— Нет уж, для спора довольно одного. Кто еще из Одиноких Волков хочет биться об заклад?

Воины столпились вокруг Друсса, предлагая нарядные пояса, кривые кинжалы и пуговицы из резного рога. Друсс принял все заклады.

Коренастый воин с глубоко сидящими глазами дернул его за рукав.

— А считать кто будет? За нами за всеми никто не уследит.

— Все вы герои и честные люди, — улыбнулся Друсс. — Ведите счет сами. Нынче, когда враг уползет обратно в лагерь, мы соберемся и посмотрим, кто победил. А теперь по местам. Срок близок.

— Проиграешь ты свое серебро, воин, — шепнул ему Нуанг.

— Деньги — дело наживное.

— Что тут за шум? — спросил, подойдя, Талисман. Несколько воинов стали говорить ему что-то по-надирски. Талисман кивнул и с усталой улыбкой повернулся к Друссу: — Они думают, что ты большой дурак.

— Мне это и раньше говорили, — согласился тот.

Из вражеского лагеря выехали трое всадников — один тащил за собой пленного. Подскакав поближе, они повернули коней назад. Пленный тяжело рухнул наземь и попытался встать.

— Это Квинг-чин, — тусклым голосом, с непроницаемым лицом сказал Талисман.

Воину отрубили кисти рук, а культи залепили черной смолой. Всадник, тащивший его, перерезал веревку, и Квинг-чин заковылял по кругу.

— Его еще и ослепили, — прошептал Нуанг.

Надиры на стенах стали кричать калеке — он поднял голову и побрел на звук голосов. Трое всадников дали ему подойти, потом зарядили свои луки и помчались к нему. Одна стрела попала ему в поясницу, но Квинг-чин не вскрикнул. Другая вонзилась между лопаток. Тогда он упал и пополз, но третий лучник послал стрелу ему в спину.

Чья-то стрела слетела со стены и упала, не достав до конных.

— Не стрелять! — проревел Талисман.

— Тяжко умирать так, — прошептал Нуанг Ксуан. — А враг сулит такую смерть нам всем.