Друсс-Легенда. Легенда. Легенда о Побратиме Смерти

Он рассек саблей горло готирскому солдату. Еще двое наскочили на него. Друсс разнес топором плечо первому, старый Нуанг вспорол живот второму.

Готиры отступили, унося с собой лестницы.

Надиры подняли крик, размахивая мечами. Талисман подозвал к себе Лин-цзе:

— Сочти раненых, и пусть самых тяжелых отнесут в лазарет.

Одинокие Волки, собравшись вокруг Друсса, хлопали его по спине и осыпали похвалами. От волнения они говорили по-надирски, и Друсс не понимал ни слова.

— Ну, парень, сколько ты убил? — спросил он Чиска.

— Не знаю. Много.

— По-твоему, ты побил старика? — Друсс обнял Нуанга за плечи.

— Мне все равно. Дай я его поцелую! — Чиск бросил меч и обнял удивленного Нуанга. — Мы показали им, как дерутся надиры! Задали взбучку гайинским собакам.

Нуанг с усмешкой шагнул вперед и вдруг повалился. Чиск опустился на колени рядом со стариком и распахнул его кафтан. Из трех ран на груди обильно струилась кровь.

— Держись, брат, — проговорил Чиск. — Твои раны не смертельны. Мы снесем тебя к лекарю. — Двое Одиноких Волков помогли Чиску перенести Нуанга через двор.

Друсс прошел к колодцу, вытащил наверх ведро чистой холодной воды и достал из-за пояса старый лоскут. Им он смыл кровь с лица и колета, а после опрокинул ведро себе на голову.

Со стены послышался смех.

— Вам бы тоже не мешало помыться, сукины дети! — крикнул Друсс. Он снова опустил ведро в колодец, достал воды и напился.

Талисман подошел к нему.

— Мы убили или ранили семьдесят человек, а у нас девять убитых и пятнадцать раненых, — тихо сказал он. — Как по-твоему, что будет дальше?

— То же самое, но со свежими силами. Пока не стемнеет. Мне сдается, сегодня они предпримут по меньшей мере еще две атаки.

— Согласен с тобой. Но мы выдержим — теперь я это знаю.

— Твои ребята молодцы, — хмыкнул Друсс. — Завтра готиры сосредоточатся на воротах.

— Почему не сегодня?

— Они еще не усвоили урок.

— С таким учителем, как ты, они должны затвердить его еще до конца дня, — улыбнулся Талисман.

Друсс снова напился. Надиры у подножия старой башни вытаскивали из груды щебня гранитные камни.

— Зачем это? — спросил он.

— Ворота долго не простоят, — сказал Талисман, — но мы удивим тех, кто в них вломится!

Нуанг Ксуан лежал на полу, прикрытый одеялом, под головой у него была подушка из соломы. Зашитые раны на груди и плече болели, но Нуангу было покойно. Он дрался рядом с дренайским воином и убил пятерых врагов. Пятерых! Рядом кто-то закричал. Нуанг осторожно повернулся на бок и стал смотреть, как лекарь зашивает живот какому-то воину; раненый бился, Ниоба держала его за руки. Пустая трата времени, подумал Нуанг, и точно: вскоре раненый издал булькающий вопль и затих. Лекарь выбранился. Ниоба стащила труп со стола, и двое мужчин положили на его место нового раненого.

Зибен раскрыл его кафтан. Меч рассек грудь и глубоко вонзился в бок, переломившись чуть выше бедра.

— Мне понадобятся щипцы. — Зибен провел по лбу окровавленной рукой, оставив багровый след. Ниоба подала ему ржавые щипцы, и он запустил пальцы в рану, нащупывая отломившееся острие. Найдя, он погрузил туда же щипцы и вытащил железный обломок. Еще две надирки трудились тут же, зашивая и перевязывая раны.

Носта-хан вошел, поглядел вокруг и прошел мимо Нуанга в каморку за лазаретом.

Нуанг хоть с трудом, но разобрал последующий разговор.

— Ночью я уйду, — послышался голос шамана. — Подготовь женщину.

— Она остается, — ответил Талисман.

— Разве ты не понял того, что я сказал тебе?

— Это ты не понимаешь! — загремел Талисман. — Будущее тебе неведомо, шаман. Ты видишь лишь его проблески, дразнящие и неопределенные. Ты не можешь найти Ульрика, несмотря на всю свою силу. А так ли это трудно — найти человека с лиловыми глазами? Ты не можешь найти Глаза Альказарра. Ты не сказал мне, что враги схватят Квинг-чина. Уходи же, если так нужно. Но уйдешь ты один.

— Глупец! — вскричал Носта-хан. — Теперь не время для измены. Все, ради чего ты жил, висит на волоске. Если я уведу ее, она будет жить. Это тебе понятно?

— И снова ты заблуждаешься, шаман. Если ты ее уведешь, она убьет себя — так она сказала, и я ей верю. Ступай. Ищи человека с лиловыми глазами. Пусть он продолжит то, чего мы здесь добились.

— Ты умрешь здесь, Талисман. Так говорят звезды. Друсс спасется, ибо я видел его во многих будущих, но для тебя там места нет.

— Мое место здесь — здесь я и останусь.

Шаман ответил что-то, но Нуанг не расслышал — оба вдруг понизили голоса.

Ниоба, став на колени, подала Нуангу глиняную чашку с лиррдом.

— Выпей, отец. Это вольет силу в твои старые кости.

— Может, они и старые, но кровь во мне еще бежит исправно, Ниоба. Я убил пятерых и чувствую в себе такую силу, что мог бы пережить даже ночь с тобой.

— На это у тебя сил никогда не хватало, — возразила она, потрепав его по щеке. — Но Чиск говорит, что ты убил не меньше дюжины.

— Ха! Хорошие ребята эти Одинокие Волки.

Ниоба вернулась к столу, чтобы вытереть кровь и пот с лица Зибена.

— Ты хорошо работаешь, — сказала она. — Ни разу не ошибся.

Снаружи раздались крики раненых и лязг оружия.

— Какая мерзость, — прошептал Зибен.