Друзей не выбирают

— Это не важно, — упрямо ответил я, против воли сжимаясь в кресле под пронизывающим взглядом архимага.

— Да? Впервые на моей памяти дроу защищают, и даже более того, принимают в свое общество человека. И к тому же уважают её мнение, желание и тайны. Зачем вам это?

— Она наш друг.

Архимаг удовлетворенно кивнул и вернулся в свое кресло:

— Первый и единственный я полагаю? Что ж, я был прав, когда составлял квадриум. Из вас получатся великие маги. Если вы не вылетите из академии, конечно. С вашими-то талантами к разрушению… — директор красноречиво покосился в сторону окна. Даже отсюда виднелось зарево пожара на другом конце города.

Мне стало почти стыдно. Ключевое слово тут “почти”…

— Сейчас иди спать. Я так полагаю, помощь целителей Хеллиане не требуется?

— Нет, мы справимся сами. Директор Итрон, скажите, а Хеллиане…

— Ей ничего не грозит. Ее никто там не видел. Хотя я и удивлен, что она использовала это заклинание, за него обычно как минимум сажают в темницу. Наверняка, это был просто спонтанный выброс магии. Что же касается её силы… Я постараюсь, чтобы об этом никто не узнал. А сейчас иди. И ради всех Хранителей, постарайтесь до начала учебного года ничего не натворить, а то не посмотрю, что вы принцы, а она внучка моего давнего друга.

Со счастливой улыбкой наевшегося сметаны кота я дошел до нашего крыла, распугав своим видом очень редких неспящих студентов.

Терен сидел в общей комнате, слегка раскачиваясь на качеле из лиан. Химо сидел неподалеку на небольшом пеньке, хмуро уставившись в одну точку.

— Что было? — вяло спросил Терен.

Я плюхнулся прямо на траву. Кстати весьма осязаемую, мягкую и прохладную.

— Я рассказал все директору. Ну, почти все, кроме причины ссоры и того, кто нанял наемником. У нас еще нет доказательств. Кстати, нам за наши приключения ничего не будет.

— Слава Творцам, — вздохнул Терен.

— А где малышка?

— Спит, — брат кивнул в сторону двери, ведущей в нашу комнату, — Я пока не стал лечить её плечо, пускай отдохнет.

— Угу. Химо, ты ничего не хочешь нам рассказать? — покосился я на паучка, который обычно не в силах воздержаться от комментариев.

— Не хочу, но надо. Она сама не сможет, — с болью в голосе проговорил тарантул. Он, как и мы сильно переживал.

— Говори.

И он рассказал.

Твою дивизию….

Как вообще так можно У меня в голове не укладывалось. Дроу бывают жестоки, но не настолько. Даже они так не поступают.

Я на автомате опустошил тайник в империи на пару бутылок самого крепкого вина. Выпив залпом бокал грога, я тут же налил еще, пытаясь собрать мысли в кучу. Получалось плохо. Я был в полном шоке.

— Как звали её первую семью? — тихо проговорил Терен, хотя его глаза метали молнии.

— Она не сказала. Да и вряд ли скажет, — вздохнул тарантул.

В моих руках хрустнула и осколками осыпалась на пол бутылка из-под вина.

— Если я узнаю, кто это с ней сделал, я убью их.

— Я с тобой, брат.

Остальное время сидели молча, методично пытаясь напиться. Получалось из рук вон плохо. Первым нарушил тишину Терен:

— Бедная малышка…

— Не то слово. Не удивительно, что она убила наемника. Я бы поступил точно так же.

Терен поднял на меня взгляд. Мне не нужно было спрашивать, что он думает, или что чувствует, я и так его понимал. И я чувствовал то же самое: боль, волнение, тревога, жалость и непередаваемая нежность к человеческой девчонке. Это трудно описать, это можно только почувствовать.

Демон, если нам сейчас так плохо, то какого же ей?

Ответ пришел тут же: из нашей комнаты раздался женский крик. Мы с братом тут же вскочили.

— Хелли…

Хеллиана

Как же страшно… Демон, это темнота меня пугает до дрожи в коленках. Уже не знаю, сколько часов я иду в промозглом, сером, холодном тумане. Так холодно, что сердце сжимается и грозится вот-вот покрыться коркой льда и остановиться совсем. Но я упрямо шла, надеясь, что это все закончится. Что пустота кругом сменится ярким рассветом и смехом людей, пусть незнакомых, но все же живых. Мне кажется, что я уже здесь была, когда-то давным-давно. Нет, не могу вспомнить.

Я хочу уйти отсюда, но я не знаю, куда мне идти. Творцы, помогите мне… Слезы против воли потекли из глаз, и мне на миг захотелось перестать жить, что бы не ощущать этого, чтобы вообще ничего не чувствовать…

” Не плачь, если в сердце горит огонь,

Не плачь, если мы больше не вдвоем,

Не плачь, если обжигает боль,

Я знаю, сколько стоит слово любовь… ”

Тихая песнь буквально вывела из отчаяния. Тихая песнь, словно доносящаяся из неоткуда, высушила слезы. Голос, несомненно, мужской, такой приятный и ласкающий слух, он заставил туман исчезнуть, стало не так холодно. Я пошла на звуки голоса. Каким-то внутренним чутьем я чувствовала, что он выведет меня отсюда, что он узнаёт меня. Кто же ты, неизвестный певец? Почему мне кажется, что я много лет тебя знаю?

Голос начал замолкать, тут же у моих ног вновь начал стелиться туман, а руки заледенели. Нет, не исчезай, прошу! Но голос смолк, погружая меня в отчаянье…

— Не-е-е-ет!!

— Малышка, проснись! Ну, проснись же!! Ты с нами, тебя больше никто не обидит!