Дружба, Inc

При этом в глубине души я понимаю, что писать мне ничего не надо. Что я просто убеждаю саму себя. Потому что мне жаль Олега и Таню. Хотя они меня и подвели.

Я поворачиваюсь к Игорю. Я хочу, чтобы наш отказ озвучил он. Ему проще это сделать.

— Что ж, если тебе любопытно, то я не против…

Я замираю от неожиданности. Я ждала совсем других слов. И я знаю, что он делает это для меня. Он единственный понимает, что мне не нужен этот клуб. Что мне просто не хочется обижать людей, которые нас туда позвали. Хотя они этого и заслуживают…

С улицы клуб «XXX» выглядит довольно убого. Никакой вывески, простая железная дверь в торце огромного старого дома. Развратники явно избегают рекламы.

За те десять с лишним лет, что мы с Игорем живем вместе, мы неоднократно проходили и проезжали мимо этого места. Это ведь совсем рядом с нами, минут пятнадцать пешком. Но я никогда не догадалась бы, что тут обосновалось такое продвинутое заведение.

Попасть внутрь оказывается не так-то просто. Мало того, что надо заранее записаться по телефону, так тебя еще и долго изучают в глазок и выпытывают, кто ты и куда. Потрясающая секретность. Прямо-таки масонская ложа (только вместо масонов тут озабоченные сатиры и страдающие от нимфомании нимфы).

Олег с Таней радостно приветствуют хозяйку, более-менее приятную девицу лет тридцати. Похоже, они здесь уже бывали, и не раз. Неужели они и в самом деле так порочны не только на словах? Я, признаться, заинтригована.

Вход стоит пятьдесят долларов с пары. Олег вручает хозяйке сто и наотрез отказывается взять у Игоря половину суммы. Игорь недоволен, он не любит бесплатные угощения, но в конце концов, пожимает плечами. И недоуменно смотрит на полотенце и тапки, которые протягивает ему хозяйка.

Мой муж фантастически брезглив. Я всегда высоко ценила эту его черту, а сейчас особенно. Это ведь он настоял на том, чтобы перед клубом мы заехали домой. Так что мы гордо отказываемся от местной униформы. У нас есть своя. Олег с Таней не так разборчивы.

Раздевалка тесная и безо всяких кабинок. Но у меня была бурная молодость, и к тому же мне нечего стыдиться. Муж, как человек, много занимавшийся спортом, тоже не стесняется раздеваться. Олег переминается с ноги на ногу, но все же начинает расстегивать брюки. Думаю, сейчас он рад, что заказал в ресторане двести граммов водки. Она явно придает ему смелости.

Таня, естественно, человек без комплексов. Игриво поглядывая на Игоря, она начинает разоблачаться. Я бы на ее месте сгорела со стыда. Из-под одежды выпадает огромная грудь и тяжело рушится на внушительных размеров дряблый живот. Олег в голом виде, конечно, тоже не Аполлон, и складки напрочь скрывают то, что принято называть мужским достоинством. Но к голым мужчинам я все-таки отношусь лучше, чем к голым женщинам. В данном случае, по крайней мере.

Олег с Таней торопливо обматываются в выданные им куски тряпок, которыми бы я побоялась мыть пол. Игорь запахивается в захваченную из дома черную простыню и становится похож на римского сенатора в тоге. Тапки с эмблемой Версаче только усиливают сходство. Нет, я в курсе, что ныне покойный Джанни в те времена еще не родился (хотя для Рима это явно большое упущение).

Сама я закутываюсь в большое черное полотенце. Все тот же Версаче, прошу любить и жаловать. Мы с мужем всегда должны сочетаться. Надеюсь лишь, что нас не примут за олигархов, решивших под покровом ночи отведать запретных плодов. Тапки, полотенце и оставшийся дома халат относятся к явно молодежному направлению «Версаче спорт» и были куплены в лучшие времена на каком-то сейле всего лишь за пару сотен у.е.

В клубе пока не очень-то людно. Развратники, видимо, задерживаются, скупая в окрестных аптеках презервативы и виагру. Мы проходим сквозь тесный барчик, в котором несколько пар уже вовсю прикладываются к горячительным напиткам. Олег сообщает, что они всегда сидят во втором зале, там просторнее и не так шумно. А в бар они приходят посмотреть шоу-программу.

Второй зальчик кажется еще более тесным. Мы рассаживаемся в одной из кабинок. Кабинки, впрочем, весьма условные (это просто полукруглые кожаные диванчики безо всяких перегородок). Муж кладет на стол сигареты, и я замечаю, что он вместо своей данхилловской зажигалки взял одноразовую. И хотя развратники представляются мне людьми весьма обеспеченными (ведь, по легенде, нет никого порочнее богемы), этот шаг кажется мне предусмотрительным.

— Ну чего — по пятьдесят граммов и поплескаться?

Муж упаковал в мою сумку свою любимую фляжку, но оставил ее в шкафчике в раздевалке. А я так и не отошла после Левиного дня рождения и потому отказываюсь от щедрого предложения заказать мне шампанского. От нечего делать наблюдаю за крайне убогой порносценой на экране телевизора. Такие постановки с грудастыми блондинками и мускулистыми жеребцами не казались мне порочными даже в шестнадцать лет.