Дружба, Inc

Иногда, если есть место, мне дают полторы полосы. Или даже две. А иногда просят перевести и переработать тот или иной материал, понравившийся нашему главному редактору. Сам он английского не знает, но наша редакция подписана на несколько желтых английских и американских изданий. Каждое утро он их листает и помечает то, что кажется ему интересным.

Это может быть статья о том, как учится в университете дочка американского президента. Или новости научного характера. Или даже очередное повествование о приключениях мальчика — летучей мыши. Абсолютно неправдоподобный бред, который, тем не менее, приводит вашего главного редактора в неописуемый восторг.

Я всякий раз начинаю беспокоиться о его психическом состоянии и на ощупь отыскиваю в сумочке баллончик с нервно-паралитическим газом. Мне кажется, что я отчетливо вижу в его глазах безумный блеск и даже замечаю слюну в уголках губ. Но он довольно быстро успокаивается, а я говорю себе, что все легко объяснимо. Возможно, в раннем детстве ему приходилось зарабатывать на жизнь (мытьем машин, скажем), и с тех пор у него сохранилась неосознанная тяга к сказкам, которых он был тогда лишен. А возможно, его мама мечтала стать писателем-фантастом и читала ему на ночь свои произведения.

За все за это мне платят 500 долларов зарплаты. Плюс гонорар, то есть еще примерно долларов 600–700. Впрочем, я никогда не знаю заранее, сколько получу. Да и никто не знает. Иногда случается так, что за месяц напишешь, чуть ли не вдвое больше, чем за предыдущий, а получаешь меньше.

Вопрос «почему?» приводит главного редактора в глубочайшее замешательство. Он пускается в долгие и путаные объяснения, при этом стараясь не смотреть в глаза. Но суть его речей всякий раз сводится к тому, что во всем виновата бухгалтерия и он с ней разберется.

Однако у него за плечами не самый приятный опыт общения с моим мужем (Игорь может быть весьма жестким, когда его пытаются обмануть). Так что обычно разговор кончается тем, что он делает для меня исключение и залезает в редакционный фонд (который, что весьма удобно, находится прямо у него в кармане). И вручает мне ту сумму, которой, на мой взгляд, недостает.

Так, что у меня очень неплохая работа, и ею я обязана мужу. Точнее, сначала ее предложили ему. Игорь когда-то был известным спортивным журналистом, писал для кучи изданий и публиковал книги, мотался по стране и миру, а потом устал и решил уйти. Это случилось, когда мы прожили вместе четыре года, и вот уже почти шесть лет он сидит дома и переводит книги. А иногда что-то пишет для толстых журналов, в которых работают его старые знакомые.

Пару лет назад ему предложили место в этой газете. Предложил бывший однокурсник, который, с позволения сказать, трудится здесь до сих пор. Муж решил, что для разнообразия можно было бы куда-нибудь походить. Хватило его ровно на полгода, по истечении которых он утомился. Хотя, на мой взгляд, и это был рекорд. Главный редактор, поставленный перед фактом, был весьма огорчен.

Это может показаться странным, но такова специфика моего супруга. Он всегда и со всеми ведет себя вежливо, что вводит людей в заблуждение. Многим начинает казаться, что он чересчур мягкий, и они допускают ошибки. Однако стоит его задеть или попробовать его обмануть, как в нем в одно мгновение происходит разительная перемена. Как в идиотском фильме под названием «Халк», где главной герой из безобидного парня вдруг превращался в гигантского зеленого монстра.

Муж не зеленеет и не крушит ничего вокруг, не подумайте плохого. Он даже по-прежнему вежлив, но допустившим ошибку становится понятно, что допускать ее совсем не стоило. Они приносят извинения и начинают ужасно его уважать.

Несмотря на уговоры, оставаться в редакции Игорь не собирался (ему очень хотелось вернуться домой и снова засесть за свои переводы). Но когда его попросили хотя бы найти достойную замену, он предложил мою кандидатуру. И пообещал, что будет мне помогать, так что качество материалов останется прежним. Видимо, он чувствовал, что я устала сидеть дома. А возможно, я случайно обмолвилась об этом, и не один раз.

Конечно, мне положили зарплату вдвое меньшую. У меня ведь не было никакого имени и никакого опыта. Если не считать того, что я числилась корреспондентом в одной захудалой газетенке (туда меня устроил папа, потому что на дневное отделение я недобрала баллов, а для учебы на вечернем требовался трудовой стаж). Забеременев, я оформила декретный отпуск, а потом бросила работу. За примерно два года условной журналистской деятельности я напаяла примерно два десятка корявых статеек и писать совершенно не умела.

Зато сейчас я пишу вполне профессионально. Муж довольно долго делал полосу за меня, и в процессе я всему научилась и давно уже не прибегаю к его помощи. То есть не то чтобы давно… и не то чтобы не прибегаю… Нет, мне определенно кажется, что это к делу не относится.