Дружба, Inc

У меня есть только один способ успокоиться. Пройтись по магазинам и что-нибудь себе купить. Какую-нибудь приятную мелочь (ведь мы теперь нищие). Но поскольку я не взяла деньги, лежавшие в столе, то прежде мне необходимо получить зарплату. А до ее получения еще часа два как минимум.

— А Игорь вечером приедет? Ты ему скажи, чтоб приезжал, ладно?

Ванечка явно чувствует свою вину и пытается со мной помириться. Я снова молча киваю. Не объяснять же ему, что с моим мужем происходит непонятно что. И так же молча выхожу из кабинета. Стаканчик горячего мокаччино мне сейчас совсем не помешает.

Количество людей, праздно гуляющих около касс, заметно увеличилось. В узком коридорчике топчется уже человек двадцать. Каждый делает вид, что он здесь просто так, зарплата его совсем не интересует. А поскольку каждый из этих каждых занимает очередь на несколько человек, то можно сказать, что в очереди уже стоит вся редакция. А это с учетом всяких технических служб, отдела кадров, рекламщиков и бухгалтерии порядка сотни человек. Так, что похоже, что деньги я действительно получу последней.

Мокаччино, как всегда, горяч и вкусен. Ванечка, к которому я возвращаюсь, удивленно смотрит на телефонную трубку.

— А чего это у тебя дома никого? Игорь ушел, что ль, куда-то?

Я пожимаю плечами. Глупо признаваться, что я не знаю, где мой собственный муж. По идее он должен сидеть дома над своим переводом, который он якобы не может закончить по вине наших друзей. Так, может, вовсе не незаконченный перевод виноват в его состоянии? Может, дело в чем-то другом? В том, что он действительно меня разлюбил или…

Или в том, что у него кто-то есть? Нет, это, конечно, невозможно. Но почему тогда он не предупредил меня, что куда-то собирался? Когда я час назад уходила из дома, он сидел за компьютером. Так что же случилось?

Я говорю себе, что он просто отключил телефон, чтобы его не доставали звонками. А я сейчас в этом удостоверюсь, позвонив ему на мобильный. Однако мобильный почему-то тоже молчит. Зато я вдруг обнаруживаю у себя новое сообщение: «Уехал по делу, встретимся вечером».

Потрясающая лаконичность. По какому делу, где именно мы встретимся и что означает «вечер»? И почему, в конце концов, нельзя было мне позвонить? Почему он вообще перестал мне звонить?

Кажется, Ванечка относит мою мрачность на свой счет. Я чувствую, что ему неуютно, но по-прежнему молчу.

— Вань, кассирша приехала! — В кабинет влетает Толик из отдела информации, который регулярно заходит к Ванечке побеседовать о жизни. — Я там близко стою, скажу, что и на тебя занял!

Ванечка радостно подскакивает. Я, естественно, забыта. Сегодня я вряд ли его куда-то повезу, а значит, необходимости во мне нет. А следующий раз, когда может понадобиться моя помощь, возможно, еще далеко. И занимать у меня денег в ближайшее время нет нужды, все же сегодня зарплата.

Правда, к понедельнику у Ванечки в кармане ничего не останется, и он снова будет бродить по редакции с протянутой рукой. Но сейчас он об этом не думает. Ванечка традиционно недальновиден.

Я выхожу вслед за ними. Нет, я вовсе не рассчитываю, что Ванечка обо мне вспомнит. Но еще один мокаччино мне совсем не помешает.

— Анна…

Андрей, завотделом информации, склоняет голову в знак приветствия. Полагаю, что он в меня влюблен. Со мной он всегда изысканно вежлив и галантен. Не могу сказать, что это мне льстит, хотя он довольно симпатичен. И неизменный ливайсовский джинсовый костюм ему идет.

— Анна, вы как раз вовремя, — доносится до меня. — Прошу вас…

Вот это неожиданность. Мой поклонник (точнее, один из поклонников, поскольку я не сомневаюсь, что в редакции их много) приглашает меня к себе жестом придворного, приветствующего королеву. Мне приятно. Особенно приятно оттого, что он стоит первым, а теперь первой буду я. Впервые за полтора года.

Я благодарно улыбаюсь ему и становлюсь перед окошком, которое тут же распахивается, словно только меня и ждали. Желтолицая кассирша быстро отыскивает мою фамилию и сует мне пачку бумажек. Признаюсь, что держать в руках деньги довольно приятно, хотя пачка и тоненькая. Как всегда, я не успела посмотреть на сумму, стоявшую в ведомости. Обычное дело.

Для того чтобы убедиться, сколько денег у меня в руках, надо вернуться в кабинет. Подсчет несколько омрачает мое приподнявшееся было настроение. Мне выдали всего девять тысяч шестьсот рублей, а должны были как минимум двенадцать. Полоса у нас стоит сто долларов, а за последний месяц у меня было пять полос. Разумеется, кроме моего текста, там были еще и снимки, за которые мне не платят, поскольку я их не делаю (их никто не делает, их просто переснимают из западных журналов), но все равно получается четыре полных полосы. То есть две с небольшим тысячи мне недодали.

Обычно я иду к главному редактору разбираться, если недополучаю тысячи три-четыре. К тому же я в курсе, что обманывают всех. Плюс достаточно много шансов на то, что недополученное мне вернут в следующем месяце. Но поскольку теперь мы с мужем нищие, я не могу позволить себе терять ни копейки. И решительно поднимаюсь на второй этаж.