Дружба начинается не со знакомства (СИ)

Никто не хотел, естественно. Все вопросительно поглядывали на аристократов, на тех, чьи родители держали домашних гиппогрифов. И дети лордов и графов взглядами отвечали — не соваться. Гойл почесал руку и буркнул:

— Да ну его. Меня и домашний знаете как приложил? А ведь я его из бутылочки кормил, маленького ещё. Так ведь ещё та сволочь выросла, гордая, свирепая, ни на йоту нежности. Дед говорит, что у гиппогрифа нет чувства юмора, потому что он улыбаться не умеет.

— Ну да, у него же клюв. Птица просто физически не может улыбнуться клювом, — согласилась Гермиона.

— Никто не хочет? — умоляющим голосом спросил Хагрид.

— Знаешь что, Хагрид, ты нам просто расскажи про них. А мы обойдемся без близкого контакта, ладно? — обратился к нему Гарри.

— А ещё в книжке почитаем, ведь мы теперь знаем, как их открывать… — вежливо вставила Гермиона.

Ну, хочешь не хочешь, а пришлось согласиться. Хагрид начал рассказывать о характерах и свойствах привычек гиппогрифов. Ученики расположились повсюду на траве, кто-то слушал, кто-то читал, а кто-то зарисовывал Клювокрыла в альбоме, Гарри в том числе. Драко сидел рядом и молча наблюдал, как из-под карандаша рукой Гарри рождается гордый красавец-гиппогриф. Смотрел, смотрел и не удержался:

— Классно рисуешь, Гарри. Он как живой.

— Спасибо, Драко, а твоих как зовут?

— Моих? — Драко сорвал травинку, сунул в рот и начал её покусывать. — Немедис и Мистраль.

— Ух ты! — Гарри оторвался от альбома: — Красиво… Мистраль я понимаю, а Немедис что такое?

— Небесный дар, отец в какой-то книге вычитал. Гарри, ты можешь прийти в холл после ужина? — внезапно сменил тему Малфой. — Я хочу кое-что тебе передать.

— Ладно, приду… — ответил удивленный Гарри. А Драко спросил:

— Слушай… мне на уроке прорицания показалось, что тебе было неприятно, когда Трелони заговорила о разбитых чашках. Почему, Гарри? Но если тебе не хочется говорить об этом, то не надо.

— Да почему? Это не секрет. Просто в детстве я много посуды перебил из-за неуклюжести, а один случай меня сильно напугал. Так напугал, что я до сих пор боюсь падающих предметов.

— А что случилось? — осторожно спросил Драко.

— Я разбил дядину кружку, он меня выпорол, как обычно за всё разбитое и испорченное. Это предыстория, история сейчас будет. Несколько дней спустя тётя и дядя затеяли влажную уборку всего дома. Мыли всё: и люстры, и хрусталь, и все полки со шкафами, окна, двери… Нам с Дадли по семь лет было и от нас требовалось только одно, сидеть тихо и не мешаться под ногами. Ну мы и сидели тихо на диване и смотрели, как солнышко играет на гранях хрусталя. Он весь стоял на столе в гостиной, все его детали — рюмки, бокалы, фужеры, розетки с конфетницами, вся тётина гордость и краса. Она много лет собирала его повсюду, некоторые хрустальные вещи были подарены им на свадьбу. А что-то по наследству от родителей досталось. Ну так вот, стоит хрусталь на столе, дожидается, когда стеклянные полки старинного шкафа промоются и протрутся, и поставятся на место. И тут какой-то несчастный случай принес кошку, глупую серую Миледи. Она соседская была, Джейсонов. Окна-то открыты были, вот и пришла Миледи. Обычно кошки проверяют горизонты, на задние лапки встают и смотрят, нет ли чего там, куда они собираются прыгать. Но Миледи же глупая, прямо с разбегу она и взлетела на стол, в самую середину хрусталя… И снесла… Полстола на пол так и посыпалось хрустальным дождём. Звон, грохот, кошка пулей — вон, мы с Дадли на грани обморока. Сидим ни живы ни мертвы, смотрим на хрустальное крошево и представляем, как за это накажут.

Гарри вздохнул, помолчал немного и продолжил, Драко сидел замерев и не дыша.

— В тот день я понял, что есть на свете несправедливость. Кошку никак не наказали. Дядя Вернон посмотрел на то, что от хрусталя осталось, и рукой махнул — а ну вас к лешему! А я опешил, как так, меня за одну кружку выдрали ремнём, а кошку, разбившую половину шкафа драгоценного хрусталя, не накажут??? Понятное дело, это меня так ошеломило, что я разревелся от обиды. Дядя возмутился, хотел меня выдрать за плач, но тётя обняла меня и запретила дяде даже пальцем трогать ребёнка. Потом, когда я немного успокоился, спросил тётю Петунью, почему дядя не стал наказывать Миледи. И она ответила, что кошку просто бесполезно наказывать, хрусталь уже разбит и его никак не вернуть. Я спросил, а меня за что? А человека, говорит тётя, никогда не поздно учить, а наказания как раз помогают ему лучше усвоить урок, и не обижайся на дядю, Гарри, его жизнь тоже достаточно потрепала. Вот и всё, Драко, но с тех пор я боюсь, когда падает что-то хрупкое и бьющееся.

Тем же вечером Гарри пришел в холл, вскоре туда же пришел и Драко, неся что-то плоское и завернутое в плотную ткань. Отойдя к стене, поближе к факелу, он развернул материю и явил взору Гарри минискейт.

— Вот, держи, это для Люси. Я помню, что она любит кататься на скейте.