Дружба с химиками до добра не доводит (СИ)

Зеленые глаза встретились с карими. Лиз протянула руку и достала с полки небольшой флакончик.

– Нитрат серебра. Между прочим, дорогая штука. Но для твоих родных мне ничего не жалко.

Гарри тоже не было жалко. Только...

– А оно взрывается, или как? – Оно не взрывается. Но кое-кто об этом еще пожалеет.

Утро на Тисовой улице началось с дикого вопля.

– АААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!!

Вопила тетя Петуния, которая взглянула на себя в зеркало – и увидела там негритянку. Или мулатку. Во всяком случае вместо блондинки с белой скандинавской кожей на нее смотрело что-то серо-черно-пятнистое.

Гарри мог бы подсказать, что это результат действия нитрата серебра, добавленного в крем, но кто его спрашивал?

По тревоге вскочила вся улица, даже коты мисс Фигг. Подпрыгнул на кровати Вернон, увидел Петунию – и тут же доказал, что орать – это семейное качество. Прибежал Дадли и истерика стала общедурслевой.

Гарри благоразумно не появлялся из кладовки, хотя и проснулся.

- Да, нитратик серебра не доводит до добра, – многозначительно пробормотал он, заткнул ухо подушкой и перевернулся на другой бок. Почему бы и не выспаться? Сегодня его явно не попросят готовить завтрак...

Обед и ужин тоже не попросили. Тетушку повезли к врачу, замотанную, как мумию. Мыло, скраб и даже средство для мытья посуды не помогли, оставалось надеяться только на могущество медицины.

В приемном покое врач покачал головой и сказал, что больную надо госпитализировать. А вам, родственники, надо бы отправиться домой и привезти ей все самое необходимое. Пусть она составит список – и вперед, на анализы.

С тем Дурсли и уехали в школу и на работу.

Болезни предстояло оставаться неизлечимой еще какое-то время, потому что в список необходимого входил и крем для лица. Новенький, свежекупленный Петунией всего два дня назад.

Лиз выслушала отчет о первой проведенной операции, вздохнула – и достала с полки следующую склянку.

– Кузену. В еду, если обнаглеет. – Так точно, мэм! – откликнулся Гарри, блестя веселыми глазами.

Этим же вечером Гарри получил по макушке от Дадли – и на следующий день провожал кузена в больницу.

Остатки семейства Дурслей были скошены эпидемией жестокого поноса. Ибо в чай они клали по шесть ложек сахара (не размешивая, а то слишком сладко), приправленного прекрасным веществом фенолфталеин, в просторечии носящим название пургена.

Гарри так и остался неразоблаченным. Дадли решил, что отравился печеньками из школьной столовой, а Вернон грешил на буфет на работе. В любом случае, им было не до того, чтобы следить за сахарницей или лупить Гарри. Туалеты поделить бы....

Гарри тем временем отсиживался у Лиз, следя за опытами, изучая свойства веществ и листая толстенные книги по химии.

Непонятно?

Непонятные места всегда могла объяснить Лиз. А в остальном... если химия может так легко убрать твоих врагов... Гарри готов был выучить каждую книжку от корки до корки просто в знак признательности!

Петуния лежала в больнице. Анализы пока еще ничего не выявили. Эпидемия поноса у Дадли прекратилась вместе с «заряженным» сахаром, и для Гарри в школе опять стало небезопасно. Но мальчишка даже и не собирался унывать.

И когда в следующий раз его подкараулили...

– А ну стой!

Та же компания, то же место... но что-то изменилось. Например, Гарри.

– Ну, стою. Чего надо? – Ты что тут – самый умный? – Конечно. А вы сомневались?

Сомневались. Но и что ответить Пирс нашелся не сразу. А Гарри усмехнулся и подкинул на ладони небольшой такой сверточек – завернутый в целлофан натрий граммов на двадцать. И продолжил:

– Вот вы ничего умнее, чем меня лупить, до сих пор не придумали. А я знаю, как школу взорвать!

Внимание слушателей было ему обеспечено.

– Перочинный ножик! – потребовал Гарри у Дадли.

Крошка натрия полетела в лужу, где зашипела и прореагировала.

– Видали? А у меня его двадцать грамм! Вот если его спустить в унитаз....

Переговоры завершились спустя пятнадцать минут понятным результатом. Гарри оставался небитым. Школу собирались взрывать всей веселой компанией. Бросать натрий в унитаз доверили Дадли. Гарри сделал товарищам ручкой и отправился к Лиз домой.

Ключи у него уже были, а сама Лиз сегодня явно придет попозже.

Она у директора, пишет заявление по поводу кражи натрия из ее кабинета. Кажется, там был этот жирный мальчишка... Дурсль? И кто-то из его дружков... мелкий такой, вертлявый...

Заявление осталось недописанным. Директору захотелось... помедитировать – и он временно оставил Лиз. Это же не так важно, подождет...

Выползая из туалета в весьма своеобразном виде, он уже не был в этом уверен.

Да, у преподавателей был отдельный туалет. Но им ведь никто не прокладывал отдельную канализацию? А потому, унитаз, в который спустили натрий, просто разлетелся на кусочки, а остальные на том же этаже сыграли в гейзеры, окатив «взрывной волной» всех, кому не повезло в этот момент «подумать о жизни».

Одним словом... нет, одним словом – не обошлось. Орали до позднего вечера.

И дети, и их родители, и директор – последний громче всех их, вместе взятых. Лиз довольно посмеивалась про себя.