Дружба с химиками до добра не доводит (СИ)

Озадаченные, но заинтригованные, ученики поднялись и вышли из класса вместе с профессором Люпином. Он провёл их по пустынному коридору, но стоило им свернуть за угол, как они увидели парившего вверх ногами в воздухе Пивза, который старательно залеплял ближайшую замочную скважину жвачкой.

Пивз не замечал их, пока профессор Люпин не оказался в двух шагах от него. Тогда он пошевелил пальцами на ногах и запел песенку.

— Полоумный-лунный Люпин, — пел он. — Полоумный-лунный Люпин, полоумный-лунный Люпин…

Почти всегда грубый и неуправляемый, обычно Пивз выказывал хоть немного уважения учителям. Все взглянули на профессора Люпина в ожидании его реакции. К их удивлению, он продолжал улыбаться.

— На твоем месте, Пивз, я бы вытащил жвачку из замочной скважины, — с наслаждением сказал он. — Мистер Филч не сможет добраться до швабр.

Филч работал в Хогвартсе смотрителем. Это был вечно всем недовольный, несостоявшийся волшебник, который вёл бесконечную войну против учеников и, в особенности, против Пивза. Тем не менее, Пивз не обратил никакого внимания на слова профессора Люпина, и лишь со звуком сдувающегося шарика показал язык.

Профессор Люпин слегка вздохнул и достал свою волшебную палочку.

— Это маленькое полезное заклинание, — сказал он классу через плечо. — Пожалуйста, смотрите внимательно.

Он поднял палочку, на уровень плеча, прошептал «Вадиваси!» и указал на Пивза.

Словно пуля, комок жвачки вылетел из замочной скважины и угодил прямо в левую ноздрю Пивза; тот взвился к потолку и улетел, чертыхаясь.

— Круто, сэр! — восхищенно воскликнул Дин Томас.

— Спасибо, Дин, — сказал профессор Люпин, убирая палочку. — Пойдемте.

Они отправились дальше, глядя на изможденного профессора Люпина с возросшим уважением. Он провел их по коридору и остановился прямо перед дверью учительской.

— Пожалуйста, заходите, — сказал профессор Люпин, открывая дверь и отступая назад.

В учительской, которая оказалась большой комнатой, полной не сочетающихся между собой стульев, никого не было, за исключением одного преподавателя. В низком кресле сидел профессор Снейп и окинул класс взглядом, когда они зашли. Глаза его сверкали, на губах застыла противная усмешка. Когда профессор Люпин вошёл и закрыл за собой дверь, Снейп поудобнее устроился в кресле.

– Я пока поприсутствую. Наверное, никто тебя не предупредил, Люпин, но в этом классе есть Уизли. Советую тебе не загружать его ничем сложным. Если только мисс Грейнджер не станет шептать ему на ухо ценные указания.

Уизли едва не задымился.

– К тому же у него есть плохая манера. Не только спать на занятиях, но и... э... наплевательски относиться к словам преподавателей. Так что будь осторожнее, а то тебе что-нибудь пометят. – Обоссут, – прошипел кто-то из толпы.

Профессор Люпин удивлённо поднял брови.

— Я надеялся, что Рон поможет мне на первом этапе, — сказал он, — и я уверен, что он прекрасно справится.

Рон покраснел ещё сильнее, если это вообще было возможно. Снейп презрительно фыркнул.

— Ну ладно, — сказал профессор Люпин, позвав учеников в дальний конец кабинета, где стоял только старый платяной шкаф, в котором учителя хранили запасные мантии. Когда профессор Люпин подошёл к шкафу, тот вдруг начал трястись и биться о стену.

— Не беспокойтесь, — спокойно сказал профессор Люпин, потому что несколько человек в испуге отскочили назад. — Здесь Боггарт.

Но многим, похоже, показалось, что беспокоиться как раз нужно. Невилл в ужасе посмотрел на профессора Люпина, Шеймус Финниган боязливо покосился на дёргающуюся дверную ручку.

— Боггарты любят тёмные, замкнутые пространства, — сказал профессор Люпин. — Гардеробы, пространство под кроватями, шкафы под раковинами — однажды я встретил одного, который закрылся в старых напольных часах. Этот поселился здесь вчера, и я спросил директора, не оставят ли его для моих практических занятий с третьеклассниками.

— Итак, первое, о чём нам следует спросить себя, — что такое Боггарт?

Гермиона подняла руку.

— Он меняет облик, — сказала она. — Он может принять облик того, что, по его предположению, сильнее всего нас испугает.

— Я сам не объяснил бы лучше, — сказал профессор Люпин и Гермиона засияла. — Итак, Боггарт сидит в темноте, ещё не приняв форму. Он ещё не знает, что напугает человека по ту сторону двери. Никто не знает, как сам по себе выглядит боггарт, когда он один, но когда я его выпущу, он сейчас же превратится в то, чего боятся многие из нас.

— Это значит, — продолжал профессор Люпин, предпочитая не замечать ужаса, написанного на лице Невилла, — что у нас есть перед Боггартом огромное преимущество до того, как мы начнём. Генри, ты понял, в чём заключается это преимущество?

Пытаться ответить на вопрос, когда рядом едва не прыгала Гермиона, было сложно, но Генри всё же попытался.

— Эээ… так как нас здесь много, он не знает, какую форму принять?

– Абсолютно точно, Генри. – И вы собираетесь его тут выпустить? – И показать вам, как от него защищаться. – Но это же подлость!

Опа! Такого от Падмы Патил не ждал никто. И больше всех был ошарашен Люпин.